28 
А может, остаться здесь, чтобы видеть её, держать за руку и даже спать в одной кровати, спасаясь от призрака Горазона и усмиряя дикие мужские инстинкты?!
Такая девушка ни за что не обратила бы на него внимание, будь он простаком-работягой Славкой Орликом.
«Остаться! – твёрдо решил Славка Орлик. – Непременно остаться!»
Только куда делся гроб? Не могла же старуха сбежать, прихватив его с собой?!
Впрочем, Ида Григорьевна всё могла. И стоило дождаться конца этой истории, чтобы понять до конца свою роль в ней, скинуть, наконец, перед Лидией женские тряпки и превратиться…
В кого, Славка даже подумать боялся.
На принца он не тянул.
Он ни на кого не тянул, кроме как на работягу с завода, у которого было тяжёлое детство, три привода в милицию, и продавленная койка в заводском общежитии с чемоданом скудных шмоток под ней.
– Позвольте, – сидя возле бездыханно-обморочной Полины, прошептал Гошин. – Позвольте, но адвокат не огласит завещание, пока… пока похороны не состоятся! Приедет оркестр, припрутся журналисты и повар из французского ресторана, чтобы организовать празднич… поминальный обед!!! Мама… – Георгий Георгиевич схватился за голову, но вдруг вскинулся и заорал во всю глотку: – Найти гроб! Немедленно найти гроб с бабкой и вернуть его на место к трём часам дня!!!
Славка не понял, кому отдавал приказания Гошин, но толпа дрогнула, рассыпалась на составляющие, вытекла из гостиной, пробежала по коридору, а потом ринулась вниз по лестнице. Орлик схватил за руку Лидию и помчался за всеми, оставив Гошина сидеть возле бездыханной жены.
– Господи, кому могла понадобиться старуха в гробу? – простонала Ксения Павловна, семенящая рядом. – Стойте! – вдруг закричала она. – У Иды Григорьевны на шее был крест невиданной красоты! Может…
– Крест можно просто снять, – строго оборвал её Славка. – Воровать драгоценность вместе с покойником – глупо.
Ксюня сникла, отстала и затерялась где-то в просторах кухни.
– Что ты об этом думаешь, Женька? – спросила Лидия, когда они вышли на улицу.
– Честно? – прищурился Славка.
– Да!
– Я думаю, Горазон приложил к этому руки. Это его проделки.
Лидия побледнела, но засмеялась.
– Ты поверила во всю эту чушь? – спросила она.
– А ты?! Ты сама ворвалась ко мне ночью с воплем «Горазон, сволочь, летает!»
Лидия улыбнулась.
– Ночью, перед рассветом, бывают такие скоротечные мгновения, когда реальность соприкасается с потусторонним миром с помощью наших фантазий. И тогда… Призраки – это наше воображение!
– Призраки – это наше воображение, – задумчиво повторил Славка, не очень-то веря в эту материальную мысль.
На зёлёных лужайках, волоча длинные хвосты, прогуливались павлины, яркие фазаны и прочая куриная экзотика.
«Значит, петушиные вопли мне не приснились», – с удивлением подумал Славка. Он повёл Лидию по дорожке, ведущей к пруду.
– Там что-то случилось, – нахмурилась Лидия, указывая на пруд. Она встала и дёрнула Славку за руку, призывая его тоже остановиться.
Возле пруда бегали люди и что-то кричали, размахивая руками.
– Стой! – приказала Лидия. – Я боюсь.
– Гроб что ли нашли? – пробормотал Орлик.
– Смотри, они кого-то несут, – прошептала Лидия, впившись ногтями в Славкину ладонь. От боли он не сразу заметил, что по дорожке, ведущей от пруда, идёт один из братьев Архангельских.
На руках он нёс женщину.
Её руки безвольно болтались, в них не было жизни, а вода – вязкая и густая, – капала на асфальт с кончиков её пальцев. Обуви на ногах не было, и узкие ступни раскачивались в такт каждого шага хоккеиста. С неуместным удовлетворением Славка подметил под его глазом большой фингал.
За Архангельским понуро тащилась толпа…
– Это Алина Сметанина, – хрипло сказала Лидия. – Алина! – Зажмурившись, она закрыла себе рукой рот, будто боясь сболтнуть что-то лишнее.
Возле Славки Архангельский остановился. Толпа плавно обтекла их со всех сторон, словно липкая масса. Орлик уставился в лицо утопленнице. На ресницах у неё зеленела ряска, к щеке прилип ржавый лист, а на шее висела длинная водяная лидия.
Зрелище было не из приятных. Оно было жутким м отвратительным.
Кто-то всхлипнул, кто-то вздохнул, кто-то тихонько начал читать молитву.
Пронзительно и трагично крикнул павлин на газоне.
Из дома вышел Георгий Георгиевич, ведя под руку пошатывающуюся Полину.
– Что это?! – обратился Гошин к толпе, указав на Алину. – Что за купание красного коня?!! – заорал он. – Почему вы тащите её на руках?! Она пьяна?!
28 
