Приложение

Василий Аксенов

МОНОЛОГ ОДИНОКОГО БЕГУНА НА ДЛИННЫЕ ДИСТАНЦИИ^[3]

Это же не я придумал — бег на длинные дистанции. Вышла тоненькая брошюра в конце 60-х, ее написали два австралийских стайера. Авторов не помню, называлась «Бег ради жизни». Спортсмены ушли на покой, мгновенно стали терять форму, болеть, раздражаться. И они снова стали бегать! А мне тогда нужно было прекратить пить, я тоже решил последовать их примеру. В то время не было всемирной моды на бег, и зачем эта книга вдруг вышла в Советском Союзе — непонятно. Я был одним из первых таких «бегунов» среди писателей.

Я начал в литовской Ниде, у подножья огромной дюны. Бежал вверх, на вершине делал огромный круг, спускался. С каждым днем бегал все больше и больше, до двух с половиной часов, а начинал с пятнадцати-двадцати минут. Сейчас я бегаю в среднем минут сорок пять в день.

Если перечислять страны, начать следует с Голландии. Приехал я на машине в Амстердам в восемьдесят каком-то там году, а в Амстердаме тогда было как в Коктебеле в разгар сезона: МЕСТ НЕТ. Ночлег мы нашли наконец в маленькой гостинице, ночью вселились, а утром, когда все наши спали, я решил побегать. Бегаю-бегаю по совершенно не знакомым для меня улицам и чувствую — все встречные смотрят на меня с какой-то таинственной ухмылкой. А некоторые, в частности женщины, даже хохочут. Я не понимал в чем дело, оглядел себя, вроде бы все в порядке. Что такое? Бежит человек, и все над ним издеваются! Оказалось, что я бегал по кварталу «красных фонарей» с его секс-шопами и неодетыми красавицами, томящимися за стеклянными витринами. Там, наверное, впервые видели человека, КОТОРЫЙ НЕ ЗА ЭТИМ ПРИШЕЛ, оттого и веселились.

Когда я оказался в Америке, там уже вовсю бегали к тому времени. В Америке до сих пор все бегают. Там парень, который показывал нам съемную квартиру, учил меня в лифте ездить. Говорил: «Запоминайте: чтобы попасть на второй этаж нужно нажать кнопку № 2, на третий — № 3». Потом смутился, поняв, что вляпался, и уже небрежно так стал демонстрировать какой-то никогда не виданный мной доселе механизм. «Ну, это вы, конечно, знаете, сюда сначала нужно бросить мусор». — «А потом?» — спрашиваю я. «Потом нужно нажать вот эту кнопочку, и мусор прессуется, становится толщиной в полоску. У вас наверняка в России такие приспособления в каждом доме есть».

А в Праге у меня однажды была потрясающая встреча. Я жил в гостинице-корабле, пришвартованном к берегу реки Влтавы. Вышел рано утром пробежаться по набережной. Никого нет, пустота, лебеди плавают в изрядных количествах. Вижу, навстречу бежит некая фигура, и чем ближе она ко мне приближается, тем я отчетливо понимаю по каким-то неясным признакам, что это — американец. Потом он остановился и стал растяжки делать. Я вижу, что это — Питер Оснос, бывший корреспондент «Вашингтон пост» в Москве, а в то время — вице-президент моего издательства «Рэндом Хаус». Я подбежал и говорю: «Питер, держу пари, что ты привез миллион Вацлаву Гавелу». (Гавел тоже в этом издательстве печатался.) Оснос посмотрел на меня невозмутимо и сказал: «Как ты угадал, Василий? Я действительно привез президенту его гонорар».

Еще у вас в Самаре очень хорошо бегать, там эта ваша длиннейшая набережная великолепная вдоль Волги, я там всегда бегаю, когда у вас бываю.

И вообще я бегаю везде, куда бы ни приехал. Везде и всегда. Каждый день. Прерываюсь только для баскетбола. Или уж бегать, или мячик бросать. Гром, молнии — это, конечно, чересчур, но вот дождливая погода чрезвычайно способствует бегу. Как-то особенно приятно бежать совершенно мокрому, твердо зная, что вернешься домой — высохнешь.

Кто еще из литераторов бегать любил? А вот есть такой знаменитый прозаик и поэт Алан Силлитоу, который на четыре года старше меня. Он написал замечательный рассказ “The Lonelines оf the Long Distance Runner”, «Одиночество бегуна на длинные дистанции». Его в Советском Союзе привечали как автора «рабочего романа», хотя и критиковали «товарища англичанина» за «натуралистические тенденции». Я с ним в Аргентине познакомился.

Бегали другие знаменитости из этого же поколения английских «рассерженных молодых людей», которых всех почему-то звали Джонами — Джон Уэйн, Джон Брэйн, Джон Осборн. И знаменитый американец Филипп Рот бегал, и Апдайк (тоже Джон, который, кстати, был единственным иностранным автором альманаха «МетрОполь»).

  176