Последние отзывы

  16  

— Писатель дрянной, но человек хороший, — сказал он как-то.

Мальцев действительно писал и даже издавался в местном издательстве. Иногда его печатали в газете под рубрикой «Наши таланты». Читая иногда для приличия его стишки, дед орал ему прямо в лицо:

— Херня!

Елизар не обижался.

— Зато от души, бля! — кричал он в ответ.

Я был согласен с дедом. Многие «шедевры» Елизара я помнил наизусть и пользовался ими в качестве анекдотов.

• "Морозом щеки дубятся
• Тверды как дверцы трактора
• Чего хотим — пусть сбудется
• Лучшай, работа транспорта"

Пару раз критики назвали его самобытным, и он, приняв на грудь, с усиленным рвением сочинял:

• "Стою и жду автобуса
• Стою и жду, а возле
• Лежит громадой глобуса
• Земля в застывшей позе"

Сазон Елизара любил. Тот не гнушался по несколько раз орать ему в ухо:

— Собирайся, бля, пойдем, швыранемся!

Сейчас они были хорошо закосевшие и у них был провинившийся вид.

— Сынка, хочешь? — дед заискивающе улыбнулся и придвинул мне огромный шмоток ветчины. Последний раз он называл меня сынкой, когда мне было лет двенадцать и я валялся с температурой сорок. Глянув на ветчину, я понял, что если не смету сейчас все со стола, то просто сдохну. И пуля бандитская мне не нужна. Я и бежать-то решил, когда понял, что они не бить меня собираются, а просто голодом морить. Я запихал кусок в рот, другой протянул Мишке.

— А мы тут, бля, яишенку сварганили, — залебезил Елизар.

— С колбаской! — гаркнул дед, прячась за холодильник и блестя пьяненькими глазками. Холестерина они не боялись, их пугала только аденома. Повезло хрычам, что я тороплюсь.

— Дед, мне нужно уехать на пару дней, — крикнул я, поедая подгоревшие яйца. — Если задержусь, не теряй!

— Я не киряю! С другом коньяк дегустируем.

— Не теряй, бля! — громко подсказал Мальцев.

— Не потеряю, — обрадовался дед, — езжай в свою командировку.

Мы с Мишкой доели яичницу, я выманил Сазона в коридор и я протянул ему пару сотен.

— Это тебе, чтобы прожить.

— Да почему пропить? Мы дегустируем.

— Бля, да прожить же! — проорал Мальцев с кухни. Дед повеселел и почему-то застеснялся, отведя глаза в сторону.

— Я тут это, того, утром курить хотел и…

Я достал еще сотню.

— Держи на свой самосад.

Дед засветился как начищенный самовар, но не унялся:

— Житан твой говно, я по-старинке, самокруточку, ну и…

Я очень торопился. У подъезда торчала машина, а короткая летняя ночь подходила к концу. Мы с Мишкой ломанулись на выход, и тут я сделал то, чего не делал никогда в жизни. Я чмокнул Сазона в плешивенький затылок и он захлопал от удивления прослезившимися глазками. Телячьи нежности у нас были не в почете.

— Пока, дед, не скучай!

— Я не сучара, мы дегустируем.

Не дождавшись подсказки из кухни, я вернулся с порога, и крикнул ему в ухо:

— Не скучай, бля!

Мишка вылетел на шоссе с пробуксовкой и мы взяли курс в частный сектор. Я удивился: он снимал квартиру в новой девятиэтажке. Мишка гнал под девяносто, и я хотел сказать «не гони», но потом подумал, что после всего что случилось, опасаться проверки на дорогах просто смешно.

— Ты сменил квартиру? — осторожно спросил я.

— Нет, у меня две хаты, — снова поразил меня Мишка, — и мы поедем на ту, где я реже бываю.

Я снова признал, что очень плохо знал рыжего Мишку Гогота, несмотря на море выпитого вместе пива.

Частные дома находились у моря. Почти все хозяева сдавали комнаты отдыхающим. Зачем понадобилось Мишке это недешевое удовольствие, я не понял. Наверное, девок удивлять. Домик был маленьким, чистеньким и утопленным в зелени, что мне очень понравилось. Хозяев никаких не было, весь дом оказался в моем распоряжении, и это мне тоже понравилось. Правда, потолки были такими низкими, что я не мог разогнуться в полный рост. Дверные проемы оказались еще ниже и я, как не пригибался, набил себе первую шишку за весь этот богатый событиями день. Увы, успел привыкнуть к просторной архитектуре. В единственной комнате стояли стул, стол, жесткая кровать, сервант и телевизор — древний черно-белый Рекорд. В серванте, за стеклом, валялись какие-то книги, и стояла пыльная посуда. Помещение не тянуло на любовное гнездышко, скорее на холостяцкую берлогу. Может, Мишка просто не хотел упускать курортных прелестей своего города — свежий воздух там, ночные купания, лунная дорожка… Хотя, согласен, у него вопросов ко мне больше, чем у меня к нему. Поэтому я начал первый.

  16