Особенно,... 
78 
Мой папа, став наконец директором завода, нашел новую жену и родил новых детей. Мою маму взяли на работу в иностранную фирму, она уехала в другую страну, завела другого мужа и других детей. Я даже не знаю — каких.
Это неправда, что нельзя какую-то часть жизни прожить как черновик. Можно. Можно даже начерно родить ребенка — такого как я. А потом начать все заново. Найти правильного супруга, родить и воспитать правильных детей. Я не против черновиков. Я — за. Мало ли что в жизни бывает.
Зато бабка была стопроцентно моей. Она тратила на меня все свое время, деньги, и душевные силы. Она была мачехой моей матери, и, следовательно, не моей родной бабкой. Но никто и никогда не докажет Элке, что родство определяется генами. Родство определяется степенью затрат — моральных и материальных. Следовательно, родственником может быть даже автомобиль. И это правильно.
С детства я поняла, что не такая как все. Во-первых, меня всегда ставили первой в любой шеренге, где требовалось строиться по росту, во-вторых, никто и никогда правильно не произносил мою фамилию. В-третьих, что бы я ни сделала, все оказывалось сделанным не так, как это делали другие.
В детском садике длинного, худого ребенка все обижали. Я не плакала, и никогда не жаловалась. Бабка забирала меня всю в синяках и в очень плохом настроении. Один раз она все-таки выпытала у меня про обидчиков и посоветовала:
— А ты ущипни и поверни.
— И что? — спросила я.
— Увидишь.
На следующий день все дети в саду рыдали. Кроме меня.
— Ваш ребенок сошел с ума! — орала воспитательница на бабку. — Она всех щиплет и поворачивает! Они забились в угол, боятся и плачут!
Бабка ухмыльнулась и впервые забрала меня из сада довольную и небитую. Я сделала вывод на всю жизнь: ущипнул — поверни! Иначе проиграешь.
Свой первый авантюрный роман я написала в пятнадцать лет. Он изобиловал ненормативной лексикой, стрельбой и погонями. Философия его была очень проста, и не очень нова: «украсть миллион и убежать». Прочитав роман, бабка посоветовала:
— Спрячь. И никому не показывай. Сейчас этим никого не удивишь. Пиши о вечном.
— Я и пишу о вечном, — обиделась я.
— Пиши о любви, — посоветовала бабка.
О любви я писать не умела. Поэтому снова написала о деньгах, погонях и перестрелках. Но больше никому не дала это прочитать.
Лет в шестнадцать я обнаружила, что мужикам не нравятся такие девушки как я. Им нравятся жеманные куклы с пышной грудью и оттопыренными задницами, желательно блондинки, желательно длинноволосые. Я побрилась почти наголо, выкрасилась в синий цвет, перестала носить украшения и лифчики с поролоновыми вставками. Я по-быстренькому лишилась девственности, дав партнеру на это пять минут. Партнер, мой сосед по площадке, справился с задачей в два раза быстрее. Избавившись от ненавистного комплекса, я потеряла к этой стороне жизни всякий интерес. Но сосед вдруг стал доставать меня предложениями выйти за него замуж. Я почти согласилась. Он был старше меня на десять лет, положительный, и главное — редко бывал дома, потому что работал геологом. Но все-таки я передумала и предложила ему остаться друзьями. Мне в нем всего не хватало: силы, дури, и просто тела. И звали его — Тимофей. Как бабкиного кастрированного кота.
Жаль, что я не умею писать о любви.
* * *
Утром Бэлка дала мне машину с шофером, чтобы я добралась до дома. Мы проснулись в шикарной спальне, на одной кровати, и долго рассматривали друг друга, пока калейдоскоп вчерашних событий не прояснился в наших головах. Бэлка, с взъерошенными короткими волосами и подслеповатыми глазами, давала мне указания:
— Давай, подруга, будь осторожна! Я не знаю какие там у тебя дела с Кариной, но у нее замашки фараонихи. А когда плебей одевает корону — это плохо.
Мы обменялись номерами мобильных и распрощались. Напоследок она сунула мне какой-то пакет, только в машине я заглянула в него и обнаружила там бутылку абсента. Щедрая Бэлка.
Газеты, которые я купила в киоске по дороге домой, пестрели моими фотографиями. На одних я была еще в платье, на других — форма одежды трусы, ботинки. Журналистам и в голову не пришло, что это конфуз, а не идея. Видок у меня был вызывающий, на лице ни тени смущения. Длинное тело, без намека на бедра и грудь. Только ноги и очки. Нужно снова посидеть на кефире и накопить хотя бы на грудь.
Отзывы о шоу были самые восторженные. Меня называли «новой звездой» и «блестящей находкой Карины». Одна желтая газетенка опубликовала две моих фотографии под заголовком «Угадай десять отличий». На одной я была в платье, на другой без. Это меня доканало и я разорвала пару газет.
78 
