Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
73 
– Дед Могоз! – тихо сказала теща. – Стганный! – она грустно посмотрела на пистолет в его руке.
– Стой, Эля! – крикнул Балашов, но Эля уже склонилась над бассейном. – Не смотри!!!
– Готов!!! – сообщила Эля, будто заглянув в духовку, увидела, что пирог подрумянился.
На свинцовых ногах я поплелась к ним. Где-то тихонько подвывала Кира. Я подошла к краю бассейна и Балашов взял меня за руку. Другой рукой он схватил Элину ладошку. Он зачем-то поцеловал меня в затылок и сказал: «Все кончилось. Все кончилось».
Все кончилось. Я заглянула в бассейн. Ноги из свинцовых превратились в ватные, перед глазами понеслась карусель – пальмы, светлеющее небо за стеклом, Эля, Мороз, теща в норке, дно бассейна, залитое кровью... Я поняла, что повторяю излюбленный маневр Алевтины Израилевны – падаю в обморок. Все-таки, я очень боюсь покойников.
– Папа, – услышала я, прежде чем отрубиться, – зачем ты ее целуешь?! Разве ее не к Сене позвали?
* * *
– Ты кто?!
Я очнулась на диване в гостиной. Никто не махал у меня перед носом нашатырем, не хлопал по щекам, стараясь привести в чувство. Меня просто бросили на диван и забыли. Я приоткрыла глаза. За новогодним столом сидели Балашов и Дед Мороз. Балашов разливал в рюмки водку, он был в штанах, и это обстоятельство меня порадовало, приуменьшив чувство легкой вины.
– Ты кто?! – басил Балашов.
– Я? Частный детектив Сева Фокин. – Мороз протянул Балашову удостоверение.
– Сыскное агентство «Мегрэ», – прочитал Балашов. – Чушь.
– Почему чушь? Меня Тамара наняла, жена Виктора. Я должен был прийти в этот дом и заснять на микрокамеру все, что в нем происходит. Предполагалось, что это свидание Киры и Виктора, а тут такое...
Они, не чокаясь, синхронно опрокинули водку в рот.
– Стреляешь ты хорошо, – похвалил Балашов.
– Отписывайся теперь, – плаксиво проныл Дед Мороз. – Хорошо, что на камере все заснято! – он ткнул под большую красную пуговицу на бушлате. – Тут, в гостиной, и там, часть драки.
– Я дам оправдательные показания! – горячо заверил его Балашов, наливая вторую порцию водки.
– Да ладно, – махнул рукой Мороз.
Мне стало до слез обидно, что он вот так снимает свой стресс, забыв про меня, будто это не он целовал меня в затылок и не он шептал «Все кончилось, все кончилось».
Все кончилось?.. В окно настоятельно лез зимний рассвет.
– Севастьян, – слегка запинаясь, сказал Балашов, – а что за анекдот ты все время хотел мне рассказать? Какая-то скорая психологическая помощь...?!
– Не-е, – замотал головой Мороз. – Я не в образе. Одно дело – Дед Мороз придурок, другое – Сева Фокин, частный детектив!
– Ну, пожалуйста! Я же до конца жизни мучиться буду! Умирает пасечник...
– Не-е!
– Ну, пожалуйста! – Балашов опять наполнил рюмки. – Умирает пасечник...
– Не, тут женщина, ребенок! Он матерный, и мат в нем незаменим.
– Женщина в отключке, ребенок побежал бабушку успокаивать. Киру я запер в кабинете! Нам, филологам, ничего не чуждо, а больше никто не услышит! Вот, у меня последние десять баксов, давай! Плачу за анекдот!
Он так и сказал « женщина в отключке» и «плачу за анекдот».
Мороз тяжело вздохнул, но взял протянутые деньги.
– Ну, тогда еще по одной! – кивнул он и вылил в себя рюмочку. – Умирает пасечник. Собирает своих сыновей и говорит...
Внизу вдруг раздался вой милицейских сирен.
– О, пацаны прикатили! – оживился Мороз. – Еле дозвонился до них! У меня в ментовке друганы работают, поэтому так быстро и приехали! – Он вскочил с места и бросился к двери. Балашов пошел за ним. Я сползла с дивана, доковыляла до стола и допила балашовскую водку. Водка пахла водкой, но не обжигала, не грела и не пьянила. После всех этих событий в водке градусов – ноль. По инерции я потащилась за Балашовым.
* * *
Внизу было много людей. В форме и без. Они бегали, ходили, топали, кричали, таскали жуткие пластиковые мешки. Мороз активно и по-свойски с ними общался, что-то рассказывал, показывал и даже командовал.
Меня наскоро допросил небритый мужик в мятом костюме и несвежей рубашке. Он похмыкал и пообещал проверить «какой такой подарочек организовали кондитерская фабрика и агентство „Каре“
Где-то звенел Элин голосок. Дети переживают стрессы легче, чем думают взрослые. Для нее все это стало страшной сказкой с хорошим концом. Относительно хорошим, потому что Киру под белы руки увели в ментовский газик, а Алевтину Израилевну, обколов лекарствами, погрузили в машину «Скорой помощи». Даже на носилках она твердила «Хде Вихтог?» и «Ягих, ты не в Пагиже?» Кира каким-то расчудесным образом успела нанести на лицо свежий макияж, переодеться, и победно улыбалась невесть откуда взявшимся телекамерам, словно говоря: «Проживу без короля». Бумагу так и не нашли.
73 
