Особенно,... 
254 
На Дебору этот вопрос подействовал как удар. Сент-Джеймс пытался что-то сказать Линли, но она остановила его кивком головы. Она смотрела на Линли и продолжала рассказывать:
— Я поставила машину. Пошла от гаража к дому.
— Ты не слышала…
— Я не слышала ни звука. Я вышла из-за поворота на Итон-террас, и первое, что увидела, — это наши пакеты. Они были разбросаны по асфальту, и потом я увидела ее. Она упала… Я подумала, что у нее обморок, Томми. Вокруг никого не было, совсем никого, ни единой души. Я подумала, что у нее обморок.
— Я же просил тебя смотреть, чтобы никто…
— Я знаю, — сказала она. — Знаю. Знаю. Но как мне было догадаться, что ты имел в виду? Я тогда решила, что ты говоришь о гриппе, о том, что кто-то может чихнуть на нее, подумала, что Томми волнуется по пустякам, потому что я не догадалась, понимаешь, Томми? Как я могла догадаться, ведь мы же говорим о Хелен, и все это происходит не где-нибудь, а в Белгрейвии, и оружие… Мне и в голову не могло прийти, что ты говоришь об оружии! Откуда?
Тут она не выдержала и разрыдалась, и Сент-Джеймс стал успокаивать ее, говоря, что все, хватит, она сказала достаточно. Но Линли знал, что она никогда не скажет достаточно, чтобы объяснить, как его жена, как женщина, которую он любит…
— Что потом? — спросил он.
Сент-Джеймс поднял на него обеспокоенный взгляд:
— Томми…
— Не надо, Саймон, — сказала Дебора. — Прошу тебя. — И посмотрела на Линли: — Она была на верхней ступеньке, в руке держала ключ. Я попыталась поднять ее. Я думала, что она потеряла сознание, потому что крови не было, Томми. Крови не было. Совсем не похоже на то, что можно было бы ожидать, когда кого-то… Я никогда не видела… я не знала… Но потом она застонала, и тогда стало понятно, что произошло что-то ужасное. Я позвонила в «Службу спасения» и потом обняла ее, чтобы она не замерзла, и вот тогда… У себя на руке я заметила кровь. Я решила, что порезалась, и стала искать где, но потом увидела, что это не я, и испугалась, что это ребенок, но у нее на ногах, на ногах Хелен… то есть крови не было там, где должна быть, когда… И вообще это была другая кровь, не такая, потому что я знаю, Томми…
Даже в пучине собственного отчаяния Линли почувствовал ее горе, и тогда онемение спало с его души. Она бы поняла, выкидыш у Хелен или нет, она знает, какая кровь бывает при выкидыше, потому что она сама перенесла… сколько? Он не знал. Он сел, не рядом с Деборой и ее мужем, а напротив, на стул, на котором раньше сидел Теренс Файр.
— Ты подумала, что она потеряла ребенка, — сказал он.
— Сначала. Но потом я наконец разглядела кровь на ее пальто. Слишком высоко для выкидыша, вот здесь. — Она показала на точку под левой грудью. — Я снова набрала три «девятки» и сказала, что у нее идет кровь. Чтобы они торопились. Но полиция приехала раньше.
— Двадцать минут, — сказал Линли. — Боже, двадцать минут.
— Я звонила трижды, — говорила Дебора. — Спрашивала, где же они. У нее идет кровь. Идет кровь. Но я и тогда не знала, что в нее стреляли, понимаешь, Томми, если бы я знала… Если бы я им сказала… Потому что я представить не могла, только не в Белгрейвии… Томми, как в Белгрейвии могут стрелять?
«Ваша жена — настоящая красавица». Эта гнусная статья в «Сорс». Снабженная фотографией улыбающегося суперинтенданта и его очаровательной жены. Титулованный парень, этот ваш суперинтендант, не то что другие.
Линли, ничего не видя, поднялся. Он найдет его. Он его найдет.
— Томми, нет, — сказал Сент-Джеймс — Пусть полиция Белгрейвии… Сядь.
И только тогда Линли понял, что говорил вслух.
— Не могу, — ответил он.
— Ты должен. Ты нужен здесь. Ее скоро повезут из операционной. С тобой захотят поговорить. Ты будешь ей нужен.
Линли все равно пошел к дверям, но, по-видимому, именно на этот случай у входа стояли два констебля. Они остановили его, говоря:
— Делом уже занимаются, сэр. Лучшие силы. Все под контролем.
И тут к ним подоспел Сент-Джеймс.
— Томми, пойдем со мной, — сказал он. — Мы не оставим тебя одного.
Забота друга неподъемной тяжестью опустилась ему на грудь. Он задыхался. Ему нужно было ухватиться за что-нибудь.
— Боже мой. Я должен позвонить ее родителям, Саймон.
Как я им скажу, что случилось?
Барбара никак не могла заставить себя уйти, хотя понимала, что здесь она не нужна и, возможно, не желанна. Вокруг нее сидели, стояли, ходили люди, каждый — в своем личном аду ожидания.
254 
