Последние отзывы

  303  

И это значит, что она должна действовать немедленно.

«Бентли» стоял у поребрика на холостых оборотах, но теперь Барбара тоже въехала на парковку. Она наблюдала и ждала какого-нибудь знака, например легкого покачивания фургона, что означало бы, что Килфойл внутри передвигается. Она вышла из машины, хотя двигатель оставила работать. Она искала что-нибудь… что-нибудь, чем можно воспользоваться. Внезапность — это единственное, что у нее есть, напомнила она себе. И как же можно максимально эффективно обратить ее на пользу себе и против этого выродка?

Она прокручивала в голове все, что они знали об убийствах. Все, что было им точно известно, и все, о чем они пытались догадаться. Он обычно связывает жертву, значит, сейчас он этим и занят. Пока они ехали, он поместил Линли так, чтобы можно было время от времени разряжать в него шокер — каждый раз, когда он начинал приходить в себя. Но сейчас Килфойл связывает его. И в этом Барбара нашла надежду на спасение. Потому что, привязанный, Линли был ограничен в движении, но эта ограниченность в движениях и защитит его. Что ей и нужно.

Защищенность Линли дала ответ, который она искала.

Сначала Линли осознал неспособность приказать своему телу двигаться. Что-то случилось с системой передачи сигналов от мозга другим органам тела. Все было неестественно. Чтобы шевельнуть рукой, он должен был подумать об этом — вместо того, чтобы просто шевельнуть ею. То же самое с ногами. Голова казалась непривычно тяжелой, и мышцы наотрез отказывались сокращаться. Ощущение было такое, будто нервные окончания развязали междоусобную войну.

Потом он понял, что вокруг темно, и ощутил движение. Когда ему удалось сфокусировать взгляд — на чем, пока не было понятно, — пришло ощущение теплоты. Тепло связалось с движением — не его, к сожалению, — и сквозь туман он разглядел, что не один. В полутьме лежало чье-то тело, и Линли был распростерт поперек этого тела.

Он понял, что он в фургоне. Он понял, что он в том самом фургоне. В тот миг, когда из тени кто-то негромко окликнул его по имени, когда он обернулся, думая, что это журналист, сумевший первым найти бывшего мужа и бывшего отца, которым он только что стал, какая-то часть подсознания подавала сигналы, что что-то не так. Потом он увидел фонарик в руке незнакомца и вот тогда понял, кто перед ним. После этого его пронзил электрический разряд, и все закончилось.

Линли не знал, сколько раз его било током во время этой поездки неизвестно куда, пока наконец фургон не остановился. Но его почти омертвевшие органы чувств донесли, что удары тока следовали через регулярные промежутки времени, а это предполагало опытного пользователя электрошокера, который знает, сколько времени продлится эффект от одного разряда.

Когда фургон остановился и двигатель смолк, человек, называющий себя Фу, перебрался с переднего сиденья внутрь фургона, с шокером в руке. Он еще раз разрядил его в Линли — деловито, словно врач, делающий инъекцию, — и когда Линли в очередной раз пришел в чувство и дождался, когда мышцы вновь признают в нем хозяина, то обнаружил, что привязан к внутренней стенке фургона. Удерживаемый фиксаторами за подмышки и запястья, он висел с полусогнутыми ногами, подвернутыми так, чтобы лодыжки тоже можно было привязать к стенке за его спиной. Судя по ощущениям, фиксаторы были, скорее всего, кожаными, но проверить это он не мог. Он их не видел.

Зато он видел женщину, источник тепла, которое он раньше чувствовал. Она лежала привязанная к полу, с руками, разведенными в сторону, будто горизонтальное распятие. На самом деле это и было распятие, в качестве креста выступала доска, на которой лежала женщина. Ее рот был заклеен скотчем. Глаза широко раскрыты от ужаса.

Ужас — это хорошо, сумел оформить мысль Линли. Ужас гораздо лучше, чем смирение с неизбежной участью. Пока он глядел на нее, она как будто почувствовала взгляд и повернула голову. А, это та женщина из «Колосса», узнал он, но в своем полубессознательном состоянии не смог вспомнить имени. То есть Барбара Хейверс была права с самого начала, неподражаемая, упрямая, неисправимая Хейверс. Убийца, поместивший их в фургон, был одним из работников «Колосса».

Человек по имени Фу занимался подготовкой, в основном — себя. Он зажег свечу и разоблачился, потом обмазал обнаженное тело некой субстанцией — должно быть, это и есть амбра? — которую наливал в ладонь из маленькой коричневой склянки. Рядом с ним, освещенная пламенем свечи, виднелась плита, о которой им рассказывал Муваффак Масуд в Хейесе. На плите разогревалась большая сковорода, и от нее поднимался слабый запах подгорелого мяса.

  303