74 
— Да уж, теперь не каждый день психа встретишь! — хмыкнул мужчина.
Его спутница сняла ореол и оглядела меня с нескрываемым подозрением. Неудивительно: если я опять «провалился в себя», лицо у меня было не самое приятное. Черт, да она же просто отождествила меня с психом из только что услышанной истории! Я улыбнулся женщине, чтобы хоть как-то продемонстрировать свою «нормальность»… и мысленно поблагодарил ее за этот подозрительный взгляд, давший моим поискам новое направление.
— Не очень-то и хотелось бы с такими встречаться! — ответил я мужчине, продолжая улыбаться самой идиотской улыбкой, на какую только был способен. Когда улыбаешься сразу двум людям, приходится растягивать рот вдвое шире обычного.
— Скажите, а где на Вас напал этот… больной? Надо же знать, на каких поездах опасно ездить.
— Не беспокойтесь, он вряд ли такой уж постоянный приставала. Небось и забрали его уже куда следует. Да и было это совсем на другой линии, в Колпине, там он ко мне подсел. А вышел в Обухове.
— Спасибо, буду иметь в виду.
Поезд замедлился, подходя к станции. Я встал и пошел к выходу. Мужчина окликнул меня:
— Вы что-то уронили!
Я обернулся и со словами «да нет, это не мое, наверное кто-то другой…» потянулся к вещице, что лежала на сиденье в углу.
«Ах да, точно!» — пробормотал я затем, разглядев предмет получше. Быстро схватил вещицу и выскочил на платформу, напоследок получив хороший удар автоматической дверью в плечо.
Когда электричка отъехала, я разжал ладонь. Это была сережка, маленький обруч с натянутой внутри него паутинкой из тонких кожаных нитей. На нитях висело несколько черных и красных бисерин, а снизу под обручем болтались на таких же нитях три маленьких рыжих пера. Я взял серьгу за крючок: перья заплясали на ветру, бисер задрожал в паутинке.
О том, что так не бывает, в первую минуту я даже не подумал — настолько очевиден и однозначен был смысл произошедшего. Мэриан сдержала обещание, о котором я успел забыть.
Она прислала мне свою сережку.
Клетка 17. ОСНОВЫ ДАРВИНИЗМА
На Московском вокзале было необыкновенно чисто, и это сразу сбило мой детективный пыл. Старый Московский ассоциировался у меня с грязью и пожилыми, болезненного вида людьми, которые хорошо подходили под описание, данное мужчиной в пенсне. Теперь здесь не было ни грязи, ни тех неопрятных бомжей, которые когда-то слонялись по Московскому целыми табунами.
Ближайшая электричка до Малой Вишеры уходила через сорок минут. Ее еще не подали, и я отправился бродить по вокзалу.
В центре главного зала по-прежнему торчал бюст Петра I. Но что-то в нем изменилось. Я подошел поближе. Да, памятник обновился. Правда, не так, как это было в девяносто-каком-то, когда голову Ленина заменили петровской. При очередной переделке обновилась не голова, а постамент. Вместо бетонного столба появились две горизонально подвешенные и соприкасающиеся концами дуги из полупрозрачного материала. Бюст Петра был зажат между ними, так что издалека вся композиция выглядела как огромный глаз, с железным бюстом царя в качестве зрачка. Или как огромный рот с мятым черносливом в губах…
Когда я подошел к самому подножью композиции, у меня возникла и более смелая ассоциация. Вспомнились и подкрепляющие эту версию сообщения в желтой прессе. Говорили, что нынешняя мэр города, ярая феминистка, развернула широкую, хотя и неявную кампанию против фаллических символов в городской архитектуре. Законодательному Собранию, посвятившему этой проблеме специальное закрытое заседание, как будто удалось отстоять некоторые крупные столбы и стамески, понатыканные на больших площадях. Но что касается столбиков поменьше, их спешно реконструировали с учетом новых политико-архитектурных веяний, то есть заменяли на низкие круглые павильончики, прудики с умеренными фонтанами и прочие композиции горизонтально-вогнутой ориентации. Стало быть, Петр с Московского вокзала оказался одним из пострадавших.
Еще минут пять я прогуливался вокруг огромных губ, держащих петровскую голову, и от нечего делать пытался представить, как звучало бы пушкинское «Я памятник себе…», если бы и соответствующий Столп заменили на символ противоположного пола. Какое определение стоило бы тогда поставить вместо «выше»?
На этом философском вопросе я основательно забуксовал и оглянулся вокруг в поисках нового способа убить время. В углу зала светилась голубая вывеска инфо-центра. А что, не поискать ли в Сети про хитрую сережку с перьями?
74 
