! 
60 
«Никто, милый, не знает бездн твоей натуры, никто до сих пор не догадывался, что ты спишь с кем попало, потому что ищешь свой идеал; бросаешь женщин после первого секса потому, что не хочешь привязываться и страдать; а на винте сидел от тонкости души». Или там: «Никто, милая, не подозревал, что ты не блондинка, а поэт, художник и даже ландшафтный дизайнер; никто не постиг тайн твоей сексуальности и вершин духа; а твоя розовая сумочка – знак сатанинской гордыни и вызов обществу».
Вот сколько красоты и добрых побуждений стоят за репликой: «Ты – типичный Есенин».
И, надо признать, многие считывают идею и не нервничают.
А у меня в таких ситуациях наступает паника (точно как от фразы в сегодняшнем спаме: «Уникальная методика как заставить парня на тебе жениться и сделать так чтобы он всегда был с тобой тут». Но я не хочу, не хочу, чтобы он всегда был со мной тут, пусть уже пойдёт погуляет или работать, не надо здесь всё время торчать! Извините, была напугана).
Потому что это какая-то ужасная невероятная пошлость.
Кстати, необходимо уточнить, для меня понятие пошлости распадается на два определения:
а) вульгарность (это когда про задницу)
и
б) банальность – в нашем случае неколебимые обобщения в духе «люди бывают трёх видов» или текстовые штампы.
Всякий раз, когда человек, вместо того чтобы думать, чувствовать и жить, использует заготовку; вместо того, чтобы интересоваться новым собеседником, лихорадочно подыскивает булавку и место в каталоге, куда его следует приколоть; подбирает для него шаблонное определение, которое плотно и не без приятности должно улечься в его предполагаемо шаблонном сознании, – это пошлость.
Равно как и постотношенческое клеймление. Допустим, у меня мужчина, рыжий, с жесткими волосами. С привычкой перед самым сном поднимать голову от подушки и произносить какую-то бессмысленную «пограничную» фразу. С определёнными словечками, сексуальными предпочтениями, с убеждениями и кучей мыслей по всякому поводу. Всё это я люблю и очень этим дорожу как частью его личности.
А потом он меня обижает, и я использую сакральную формулу, будто кухонной тряпкой по морде, стираю черты лица, индивидуальность, всё, что между нами было. Ситуация упрощается и уплощается до «мужики козлы; им всем одного надо; а потом он струсил».
Происходит мгновенное обесценивание личной истории, и это я ощущаю как пошлость.
Внутреннее «ыыыы»
У меня довольно дурацкий нравственный кодекс, и среди прочего в нём записано, что бывают не только дела, унижающие человека, но и чувства, и некоторых переживаний и мыслей стоит стыдиться, даже если вы никак их не воплотили. Точней, не вы – я. Мне безразлично, как другие договариваются со своей совестью, а я со своей обычно в статусе «всё сложно».
Одна из вещей, за которые неловко, касается чужих несчастий.
Представьте ситуацию: вы сидите поздним вечером, обложившись тёплыми кошками, тёплым ноутбуком, чашками с прохладной клубникой и горячим чаем; у вас всё было хорошо вчера и есть шанс, что будет хорошо и завтра. И вдруг звонит телефон и ваш друг не своим голосом сообщает, что у него случилась беда – умер пёс или бабушка, не знаю. Ничего не просит, просто говорит.
И с этого момента я делю людей на два типа. Первые говорят: «Я сейчас приеду», стряхивают кошек и ноутбук, одеваются и едут. К этому типу относятся все мои друзья, других не держим.
Ко второму типу отношусь я. Нет, я тоже, случалось, вставала и ехала, но мне приходилось преодолевать огромное собственное сопротивление. Первая реакция всегда не «боже, какое горе», а «не хочу-ууу». И вот это тоскливое «ыыыы, а может, без меня?» я и называю голосом внутреннего уродца.
Разумеется, есть и третий тип, который просто отвечает в трубку: «Сочувствую, позвони, когда всё наладится» и продолжает есть свою клубнику, но мы сейчас не о явных уродцах. Только о внутренних.
Как слабенький вариант, можно попросить кого-то другого съездить и помочь, дать денег, ещё как-то поучаствовать в ситуации, но не устраняться.
Психолог, иногда выступающий парламентёром между мной и моей совестью, говорит, что это первое тоскливое нежелание – нормальная человеческая реакция. Никто из нас не хочет, чтобы в его уютный кошачий мирок вторгались бедствия. Естественное побуждение – вычеркнуть смерть из своей реальности, и не нужно себя за это грызть. Я, в общем, верю.
60 
