62 
— Приемная директора. Слушаю вас.
Если бы Юлька была другого пола, то непременно подумала бы, что секретарша готова ей отдаться или провести сеанс «секса по телефону» немедленно, в качестве бонуса за звонок. Но поскольку она была женщиной, то сразу лее заподозрила, что Нина занимается там чем-то неприличным, не отходя от рабочего места. Вспомнив все ее ужимки и прыжки, Юлька вдруг очень четко поняла, что именно Нина и может быть той самой соперницей. Вадима ей поймать на крючок не удалось, поэтому наглая девка переключилась на Сергея. Конечно, Юлька по внешним данным этой красотке и в подметки не годится, с этим приходилось мириться, но есть же душа. Вряд ли Сергей променяет прекрасную Юлькину душу на резиновую крашеную бабу! Или променяет? Кто их знает, этих мужиков! У нее начала зудеть вся кожа, словно у чесоточной больной.
— Аллоу, ну говорите же, говорите! — продышала Нина в трубку.
Сунув палец за щеку, Юлька прошепелявила:
— Скажите, во сколько я могу подойти сегодня к директору на собеседование. Мне сказали, вам секретарша требуется.
Из трубки на Юльку обрушился лед и металл:
— Во-первых, не секретарша, а секретарь! Во-вторых, не требуется. В-третьих, часы купи себе — рабочий день уже закончился!
Выведать подробности директорского графика не удалось, зато душу приятно грела мысль о том, что настроение Нине было подпорчено.
Оставалась последняя возможность, названивать Сергею на мобильник в ходе свидания, чтобы не дать ему настроиться на романтический лад. С другой стороны, после пары звонков и сопения в трубку, он просто выключит телефон и будет предаваться запланированному разврату.
Тамара Антоновна с аппетитом уплетала голубцы.
— Юля, куда ты пропала? Садись ужинать, — разулыбалась она.
— Спасибо. А кто звонил?
— Когда? — Свекровь отчетливо покраснела и опустила глаза.
— Да вот только что. — Юлька постаралась, чтобы голос звучал как можно более равнодушно. Но получалось плохо, поскольку ее трясло от злости и волнения.
— А, это мне. Там… По делу. — Тамара Антоновна внезапно перестала есть и начала отступать из кухни, пятясь задом.
Продолжать допрос было бессмысленно. Бабка — кремень, из нее растили пионера-героя, поэтому даже под пытками она ничего не скажет. Юлька окончательно упала духом. Бессильная злоба от того, что Сергей сейчас обнимается с какой-то девицей, а, может, уже и не обнимается, а переходит к более решительным действиям, скручивала Юльку в тугой узел. Впервые в жизни ей хотелось бить посуду: швырять тарелки с чашками об стену, чтобы они острыми осколками рассыпались по полу. А еще хотелось запустить чем-нибудь, например, большим тяжелым блюдом, в отсутствующего супруга.
Расковыряв голубец, Юлька удалилась, даже не убрав со стола. Через пару часов она набралась мужества позвонить Сергею, решив угадать по голосу, чем он там занимается. Разговаривать с ним она не собиралась, посчитав, что это будет унизительно. Лучше, если она останется анонимным абонентом. Утеплившись, она вышла на улицу к автомату. Поскольку Юлька уже давным-давно пользовалась мобильным телефоном, для нее оказалось большим сюрпризом то, что из автомата нельзя позвонить по жетончику, а требуется непременно карточка. Пошуршав рукой в кармане и прикинув материальные возможности, Юлька направила свои стопы в сторону круглосуточного магазина, понадеявшись, что там продаются таксофонные карты. Густо размалеванная продавщица с тщательно всклокоченными волосами долго хлопала глазами, а потом, уперев руки в бока, завопила на весь магазин:
— Глаза разуй! Бомжа бесстыжая! Тута продукты продаются. Правильно говорят, надо вас всех из города вывозить за сто первый километр. Одна зараза от вас, паразитов: вши, туберкулез, СПИДы всякие!
Онемев от неожиданного хамства, Юлька нашла в себе силы спросить, навалившись спиной на дверь и покидая гостеприимную торговую точку:
— И давно вы от нас вшей подцепили? Бабища замахнулась какой-то объемной коробкой, и Юлька выскользнула на улицу.
Оглядев себя, она застонала от стыда. Ну это же надо! Собравшись позвонить из автомата, висевшего на стене дома недалеко от подъезда, Юлька натянула только рейтузы под толстый домашний халат, а сверху набросила куртку. Поэтому немудрено, что ее посчитали бомжихой. Прячась в тени деревьев, она кралась в сторону дома, прижимаясь к стене.
«Только бы никто не заметил из знакомых!» — молила она про себя.
62 
