44 
Зазвонил телефон.
– А вот и она... Сима... – Валентина откатила их пока еще пустую тележку в сторону, встала возле огромной горы мандаринов и приложила крохотный телефончик к уху. Потом, спохватившись, что это может быть все-таки не Сима, а кто-то из их немецких знакомых, отдала его Ольге. Та поздоровалась с кем-то, потом молча выслушала ответ, после чего явно поздравляла кого-то с Рождеством, благодарила...
– Это была Меликсер. Она сказала, что уезжает в Мюнхен, к знакомым, просит ее извинить за то, что она не успела предупредить нас о своем отъезде. Она поздравляет нас, желает всего-всего. Короче, Валя, мы с тобой остаемся на Рождество одни. Да, еще она сказала, что Люлита тоже не сможет к нам прийти, потому что она будет праздновать с какой-то своей знакомой старушкой.
– Вот и отлично. Будем объедаться, смотреть телевизор, а потом спокойно завалимся спать. Чем не праздничный сценарий? Ну что, покатили? Смотри, чего здесь только нет!
Спустя полтора часа, едва справляясь с тяжелой, нагруженной продуктами и какими-то вещами, сувенирами и даже цветами в горшках («Оля, я умираю, так хочу эти гортензии! Давай купим... Думаю, Меликсер они тоже понравятся...») тележкой они, выждав длинную очередь, подошли к кассе.
На Ольгу было больно смотреть – так она переживала, что карта не сработает.
– Не дрейфь, у нас же полно наличных. Ну?
– Но если мы выложим все свои наличные, то у нас почти ничего не останется, и мне придется обращаться за помощью к родителям!
Они долго выкладывали все из тележки на ленту и следили за тем, как кассирша считывает штрихкоды (она делала это молниеносно). Ольга принимала уже размагниченные пакеты и сваливала снова в тележку, Валентина стояла с самым невозмутимым видом и держала кошелек с наличными наготове. В ладошке же была зажата таинственная карта. Она протянула ее кассирше. Ольга зажмурилась. Вжик! Машинка заработала, она работала долго, потому что и товаров было много. Наконец кассирша протянула Вале на подпись чек, та расписалась, кассирша поблагодарила ее за покупку.
– А теперь быстро... отсюда! Это же твоя подпись!
– Оля, успокойся. Сима не могла меня подставить. Уверена что с карточкой все в порядке, а ты просто нервничаешь. Успокойся и не иди так быстро, не дергайся. Господи, Оля, да мы как будто поменялись местами! Теперь не ты, а я успокаиваю тебя.
– Да уж... Ты, по-моему, слишком успокоилась, чересчур расслабилась. Ты вообще-то представляешь, в какую сумму нам обошлась эта телега? Здесь же только черта лысого не хватает!
– Ну и что? Я бросала туда все, что мне понравилось, а здесь, согласись, было из чего выбирать. Я-то сначала думала, что здесь одни продукты, а когда добралась до отдела с обувью, так и вовсе голова закружилась...
– Но все равно, согласись: с гортензиями ты переборщила.
– Ничего подобного! Я подарю их Меликсер. Стоп. Может, купим еще и живых цветов? Розы, к примеру, или вон те бледно-розовые тюльпаны?
– Умоляю тебя, Валя, остановись. Пойдем поскорее отсюда. Хотя стой, а как же мы все это донесем до дома?
– Перебежками. Вернее, поскольку я все это затеяла, то я буду относить частями, а ты жди меня у входа с тележкой, вот и все. Наш дом совсем рядом.
Они с завистью смотрели, как покупатели с нагруженными тележками укладывают все купленное в багажник своих роскошных авто.
– Да, жаль, что Меликсер решила так неожиданно укатить в Мюнхен. Но ничего страшного, зато мы остаемся совершенно одни, как говорится, без присмотра, – искренне радовалась Валентина.
– Ты вот радуешься, а меня не покидает мысль, что за все то, что для нас здесь делают, особенно за деньги, которые вдруг посыпались дождем на наши головы, нам еще придется расплачиваться...
– И кому же это, интересно, мы будем должны?
– Твоей тетке Симе, я думаю. Вот только каким образом мы будем отрабатывать все эти блага – даже представить страшно.
– Оля, жди меня здесь, я пошла. И никуда ни на шаг не отходи, прошу тебя. Очень боюсь, что мы потеряемся. Все. Жди.
И Валя, нагруженная двумя большими пакетами, двинулась в сторону выхода.
В полночь они сидели за красиво сервированным столом и ели приготовленную Ольгой индейку. Смотрели рождественские немецкие программы по телевизору и мечтали... На столе, между бутылками с шампанским, соками и ликерами, стоял горшок с пышными розовыми гортензиями.
– С Рождеством тебя, Олечка, подружка моя... – Валентина поднялась и поцеловала подругу в щеку. – Как же ты хорошо пахнешь! Как мандарин.
44 
