Особенно,... 
49 
К чему оберегать ее девственность?
Она была врагом — не важно, что ей только восемнадцать. Он мог овладеть ею немедленно, быстро удовлетворив себя. Она сирота, американка, и Истфилд явно не желал обременять себя ею. Никого не озаботит, если он вернет ее не девственницей.
Но это озаботит его самого, потому что он сын Джералда и Мэри О'Нил и воспитывался в уважении к женщинам, в понимании разницы между правильным поведением и неправильным — и ненависти к англичанам. Господи, его пленница даже не англичанка, мрачно подумал он.
Девлин налил себе шотландского виски, чувствуя, что его руки дрожат, а кровь стучит в жилах. Он осушил один стакан, затем другой, но это не принесло облегчения.
В каюте было необычайно тихо, и Девлин повернулся.
Вирджиния стояла на том же месте, глядя на него расширенными неподвижными глазами, но уже не дрожала. Она не надела ночную рубашку — зачем ей повиноваться ему? — и он осознал, что девушка также ощущает напряженную атмосферу каюты. Она чувствовала его желание, несмотря на всю наивность и невинность.
Вирджиния медленно опустила взгляд на твердый выступ под тканью его бриджей, потом снова перевела взгляд на его лицо. Она молчала, но ее щеки покраснели.
— Я мужчина, — пробормотал Девлин. — А вы женщина. Все очень просто.
Как спокойно он лгал!
Вирджиния облизнула губы.
— Вы… — Она запнулась. — Что вы собираетесь делать?
— А что вы хотите, чтобы я сделал? — услышал он собственный ответ.
Ее глаза удивленно расширились.
— Не знаю, — прошептала она.
Девлин недоверчиво усмехнулся. Соски Вирджинии оставались твердыми. Ему достаточно было посмотреть на них, чтобы убедиться, что она хочет его, — а ведь он даже не прикоснулся к ней.
— Думаю, вы лжете, мисс Хьюз. По-моему, вы жаждете моего прикосновения сегодня, как жаждали вчера.
Девушка напряглась.
— Нет!
— Не важно, что вы хотите. — Девлин налил еще один стакан скотча и, начиная наслаждаться ситуацией, несмотря на давление внизу живота, подошел к ней и протянул стакан. — Вы потеряли все права, когда осмелились бросить мне этот последний вызов.
— У меня никогда не было никаких прав.
— У вас было много прав, но вы отказывались от одного за другим. Пейте. Это поможет согреться, пока мы ждем воды для ванны.
— Мне уже не холодно.
Эти невинные слова еще сильнее воспламенили его. Девлин приподнял ее подбородок кончиками пальцев.
— Пейте.
Он медленно скользнул по ее нижней губе подушечкой большого пальца.
Вирджиния быстро задышала.
Ее губа была полной и влажной. Рот раскрылся.
Краснота вновь затуманила его зрение. Один поцелуй, думал он, один долгий медленный поцелуй. Что в этом ужасного?
Вместо этого Девлин взял ее за руки, державшие стакан, заставив ее прильнуть к его краю губами.
— Доверьтесь мне хотя бы в этой мелочи, — пробормотан он, чувствуя, что его голос так же напряжен, как атмосфера и каюте.
Вирджиния сделала несколько глотков.
— Скотч вам не незнаком, — с удивлением сказал Девлин.
Она прижимала стакан к груди.
— Мой отец очень любил шотландский виски и часто позволял мне пару глотков, когда мама не видела.
Что-то внутри него повернулось, как нож. Джералд показал ему, как заряжать мушкет, в возрасте шести лет, усмехнувшись и прошептав: «Мама убьет меня, если узнает, поэтому ей ни слова, слышишь?»
— Вы очень любили своих родителей? — спросил он, отгоняя боль.
— Да, — прошептала Вирджиния и посмотрела на свой стакан.
Ее глаза расширились, а щеки покраснели, когда она осознала, как выглядит.
— О!
Она испуганно подняла взгляд.
— Я получаю колоссальное удовольствие, — заметил Девлин.
Вирджиния глотнула скотч и, отвернувшись, протянула ему полупустой стакан.
— Знаете, — промолвил он, — вы не производите на меня впечатление скромной девушки.
Она не ответила, но медленно наклонилась подобрать его ночную рубашку.
Девлин чувствовал, что она напряженно думает. «Что она будет делать теперь?» — размышлял он, допивая ее скотч и наконец расслабившись.
Внезапно Вирджиния искоса посмотрела на него.
Его сердце вновь застучало, потому что это был взгляд куртизанки, а не восемнадцатилетней сироты.
Потом она стянула рубашку Гаса.
Под ней была сорочка, которая не скрывала почти ничего, Вирджиния стояла вполоборота к нему, и он мог видеть все, что хотел. Его сердце остановилось, когда она сняла и мокрую сорочку.
49 
