Особенно,... 
96 
– Но почему? У него есть Амелия. И многие другие. Почему нет? Я могу сделать вас счастливой. – Линдлей тоже встал. – По крайней мере, я буду стараться изо всех сил. Позвольте мне попробовать! Дайте мне шанс!
Джейн покачала головой, чувствуя себя онемевшей, оцепеневшей.
– Разве вы не понимаете? – Она помолчала. – Мне очень жаль, Джон, но я вас не люблю.
Линдлей долго смотрел на нее.
– Да, я понимаю, – сказал он наконец. – Но я думаю, вы со временем меня полюбите, если сами себе позволите это.
– Я замужем.
– Ч-черт! – Линдлей прошелся по гостиной. – Но вы же и его не любите, Джейн!
Джейн закусила губы, глядя на него огромными глазами.
– Боже… вы… вы любите его!
Она склонила голову, охваченная невыразимой печалью.
– Мне очень жаль, Джон. Прошу вас, останемся друзьями!
– Лучше мне уйти, – хрипло проговорил Линдлей, и в его голосе послышалась глубокая боль.
Джейн стиснула зубы, чтобы не заплакать. Линдлей не смотрел на нее. Ей было так его жаль. Ну почему жизнь так сложна? Она посмотрела ему вслед.
Появился Томас со столиком на колесах, накрытым на двоих, и выкатил его на середину гостиной.
– Я поужинаю одна, Томас, – сказала ему Джейн. Она налила себе белого вина и понемножку пила его, пока Томас снимал крышки с блюд. Потом он вышел. Джейн ни чуточки не была голодна – просто чудовищно устала и измучилась душой.
Джонатан Линдлей влюблен в нее, и она причинила ему боль. Граф сейчас с Амелией. Скандал в Лондоне. А она сидит здесь, такая одинокая, совсем одна. Ей вдруг захотелось, чтобы Линдлей был здесь.
Но случилось так, что Джейн не осталась совсем одна.
– Что, нет аппетита?
Джейн задохнулась, обнаружив, что ее муж стоит в дверях и насмешливо смотрит на нее.
– Я… я не слышала, как ты вошел.
В его улыбке не было и следа теплоты.
– Это кровь краснокожих, – сказал он, входя в гостиную. Сняв галстук, граф швырнул его на кресло.
– Что?
Он снова саркастически усмехнулся.
– Может быть, в один прекрасный день я расскажу тебе некую историю. – Он швырнул смокинг на другое кресло; тот скользнул на пол. – Правдивую историю, – сказал он, подходя ближе к Джейн.
Джейн не шевелилась, осторожно наблюдая за ним. Она просто не могла отвести от него глаз. В нем чувствовалась некая угроза, с трудом сдерживаемая сила. Он напомнил ей пантеру, подкрадывающуюся к жертве. Он подкрадывался к ней, Джейн. И тут же на нее нахлынули обжигающие воспоминания об их слиянии на полу.
Граф остановился возле накрытого столика, разглядывая его.
– Ужинаешь одна? А почему? Тут накрыто на двоих. Джейн посмотрела на него. Ее глаза блестели.
– Только не утверждай, – он грубо расхохотался, – что ты ждала меня!
– А почему бы тебе и не поужинать со мной? – с трудом проговорила Джейн. Ее сердце отчаянно колотилось. Она чувствовала, как кровь кипит в каждой клеточке ее тела. Она вдруг ощутила собственное тело, как никогда прежде… ощутила желание, от которого потяжелели ее груди и бедра… ощутила себя пылающей, живой, жаждущей.
– Как это любезно с твоей стороны, милая женушка, – сказал граф, резко придвигая стул и садясь. – Ну, жаль, что так вышло, только я уже поужинал. Позволь предложить тебе что-нибудь?
– Спасибо, – беспомощно пробормотала она.
Он положил ей на тарелку кусок цыпленка, салат и морковь. Потом наполнил свою тарелку. Джейн следила за его сильными смуглыми руками, за движениями его длинных красивых пальцев. Потом посмотрела на его склоненное лицо – на сильный подбородок, высокие скулы, орлиный нос, чувственный изгиб губ. Граф взглянул на нее, сверкнув зубами:
– Не обращай на меня внимания. Джейн ковырялась в тарелке.
А граф набросился на еду.
Джейн просто не могла есть. И, даже не глядя на мужа, видела, как тот яростно опустошает свою тарелку, с той же бешеной энергией, которую она ощущала в его теле. Наконец он отодвинул тарелку и поднял бокал с вином.
– За тебя, супруга!
Джейн не шевельнулась. Граф осушил бокал. А поставив его на стол, сверкающим взглядом уставился на грудь Джейн.
У Джейн перехватило дыхание. Она вовсе не пыталась обманывать себя, она знала, чего ей хочется сейчас – ощутить его прикосновение. Она хотела его. Вопреки всей боли и унижениям, вопреки Амелии… сейчас, прямо сейчас она желала, чтобы он стиснул ее в железных объятиях и любил, любил ее.
Их взгляды встретились. Джейн чуть заметно наклонилась вперед. Ей хотелось, чтобы он откликнулся на ее призыв. Но он вдруг вскочил и с яростным проклятием вышел из гостиной.
96 
