Особенно,... 
49 
— Да? Он так сказал?
— Да.
Марси не собиралась вдаваться в детали. Они с Грантом , знали все подробности. Бретт был в ярости, что его шантажировали, они никогда не видели его в таком гневе. Она была уверена, что он не показывался именно поэтому, да еще потому, что, кроме влечения, не испытывал к Стром никаких чувств. Во всяком случае так он сказал.
Марси не знала, что и думать. Она беспокоилась за Сторм, но в то же время они с Бреттом казались такой подходящей парой, оба такие красивые, яркие. Но при этом оба горды и упрямы; это будет брак грома с молнией. Она откровенно сказала Бретту, что надеется, он будет хорошо относиться к Сторм. Он только рассмеялся. Этот смех почти испугал Марси, но она знала, что Сторм, как бы уязвима она ни была, все же в состоянии постоять за себя. Как бы Бретт не оказался у нее под каблуком, В конце концов, она никак не могла поверить, что Бретт скомпрометировал Сторм просто так. У него были любовницы, и он не из тех мужчин, кто способен погубить порядочную девушку. То, что Сторм заставила его потерять и власть над собой, и здравый смысл, хороший признак.
— Не знаю, Марси, — сказала Сторм. — Какое-то время мне казалось, что, может быть, Пол все это выдумал — то, что Бретт хочет жениться на мне.
Марси предусмотрительно удержалась от того, чтобы раскрыть обман Пола. Девушка как на иголках, и ей вовсе ни к чему знать, что Бретт против этого брака. Она погладила Сторм по волосам:
— Возможно, всю эту неделю Бретт был очень занят, так же как и вы.
Сторм посмотрела на свои руки:
— Как бы мне хотелось, чтобы всего этого не случилось. И зачем только я приехала в Сан-Франциско!
— Это просто глупо, — резко ответила Марси, поднимаясь. — Что сделано, то сделано. Идем одеваться. По-моему, на сегодня достаточно. Как насчет мороженого?
Сторм едва заметно улыбнулась. Если бы только она не нервничала и не боялась так сильно. Она все еще не могла отделаться от ощущения, что Бретт сбежит от нее перед самым алтарем. Подобная мысль приводила ее в ужас. Прошлой ночью ей это приснилось, жуткий кошмар. Она содрогнулась.
Она написала родителям. Большая часть письма была выдумкой, предназначенной для того, чтобы их порадовать. Она написала, что ей понравился Сан-Франциско, что у нее появились друзья, что вечеринки просто великолепны. Она расписывала свой новый гардероб так, словно любила элегантные платья. Она похвастала своими шестерыми поклонниками. А потом бросила бомбу, сообщив, что выходит замуж за Бретта.
Написать следующую строчку было труднее всего, — что они влюблены друг в друга. Ха! Они едва переносят один другого! Потом она описала Бретта, и тут ей не пришлось подыскивать слова.
«Он такой же высокий, как папа, чрезвычайно смуглый, черноволосый и черноглазый. Возможно, он самый красивый мужчина в Калифорнии. Он не только высокий, но и очень сильный, элегантен, но без фатовства. Он в самом деле нечто вроде испанского аристократа, креол. Все молодые дамы хотели бы его поймать в сети, но без толку. Он преуспевающий бизнесмен, владелец самой немыслимой гостиницы, вы такой не видели никогда! У всей середины нет крыши! Комнаты расположены на галерее вокруг центра, и все отделано белым с золотом! Колонны, кажется, мраморные. Я никогда не видела такого великолепия, это похоже на дворец. Бретт сам придумал все это. Марси отвезла меня туда на ленч во второй день моего пребывания в городе. Я познакомилась с Бреттом вечером в день приезда. Ты помнишь его, папа? Это тот, что был в черном и поцеловал мне руку. В тот день, у него в гостинице, он прислал к нашему столу бутылку французского шампанского. Марси сказала, что это в мою честь. Конечно, я ей не поверила…»
Сторм перечитала письмо и изумилась, обнаружив, что все выглядит так, словно она действительно влюблена в Бретта. Она даже не подозревала, что может лгать с такой легкостью. Она, по сути, восхваляла его, но решила не переписывать письмо. В конце концов, она сумела создать такое впечатление, какое хотела. Ее письмо и письмо Пола, также расхваливающего жениха, были отправлены вместе.
В субботу утром в Большом Зале состоялось бракосочетание, единственными свидетелями были Марси и Грант. Музыки не было. Пол просто провел Сторм в зал, держа ее под руку — Вполоборота к священнику стоял Бретт. Грант, выступавший в роли шафера, рядом с ним, а Марси — напротив. Все повернулись, глядя на приближавшуюся Сторм. Щеки ее горели. Последним взглянул на нее Бретт.
49 
