Особенно,... 
38 
Мужчина, целовавший девушку, только крепче прижал ее к себе, а второй, издевательски хохоча, заорал:
— Ты только взгляни на нее, Эйбл! Прямо-таки классная дама! Ревнуешь, малышка?
— Сейчас же отпусти девушку, бесстыдник, хам! — Грейс даже охрипла от возмущения. Она так разозлилась, что готова была убить его.
— Эй, Робби, глянь-ка на эту штучку! Похоже, она и секунды не может вытерпеть без мужика! — крикнул тот, кого звали Эйбл, отпуская негритянку. Та подхватила корзинку и, судорожно прижав ее к груди, метнулась прочь. Прежде чем Грейс успела что-либо сообразить, Эйбл схватил ее за руку и притянул к себе, одной рукой удерживая ее, а другой ощупывая ее грудь. Грейс, не ожидавшая нападения, испугалась и закричала, пытаясь вырваться. От матроса пахло конюшней, немытым телом и прокисшим пивом. Он рывком подтянул ее ближе. Грейс в ужасе пыталась отвернуться, видя, как его толстые, слюнявые губы приближаются к ее рту, и задохнулась от отвращения, почувствовав его язык на своих стиснутых губах. Потом грубые руки сжали ее ягодицы, раздвинули их, и что-то твердое ткнулось ей в живот.
Неожиданно руки, так быстро схватившие ее, так же быстро разжались. Потеряв равновесие, она упала на колени, давясь от отвращения. Она услышала вязкий, глухой удар, затем мучительный стон. Грейс подняла глаза и увидела Рейза, его страшный кулак, обрушившийся на Эйбла, залитое кровью лицо. Матрос согнулся пополам, но Рейз не давал ему повалиться. Лицо Брэга потрясло Грейс, она застыла, не в силах шевельнуться. Никогда еще она не видела такой смертельной, слепой ярости. Рейз снова ударил Эйбла, на этот раз в живот, и еще раз — в переносицу, и еще — снизу, в челюсть; что-то отвратительно хрустнуло, голова матроса качнулась назад. Все так же придерживая его, Рейз с силой двинул ногой ему под колено, и Эйбл, отлетев, рухнул на спину, в пыль.
Рейз, улыбаясь, повернулся к его приятелю. Грейс в жизни не видела подобной улыбки — глаза его оставались жесткими и холодными как сталь. Она заметила, как в руке матроса блеснуло лезвие ножа, и у нее перехватило дыхание от ужаса. Рейз шагнул вперед, слова его рассекли воздух мгновением раньше, чем его рука: .
— Ну же, подонок, давай, попробуй!
Одной рукой он ударил Робби по руке, сжимавшей нож, другой почти тотчас же нанес сокрушительный удар в живот. Матрос повалился вперед, нож выпал из его руки на землю, никого не задев. Рейз сгреб его за плечи и пригнул вниз, одновременно двинув вверх колено. Раздался громкий хруст: колено врезалось в переносицу. Робби медленно повалился на землю. Рейз отпихнул его в сторону, и вот он уже стоял над стонущим Эйблом с ножом в руке. Грейс не заметила, когда он успел поднять его.
— Ну как, хочешь попробовать еще, приятель? — проговорил Рейз совсем тихо, так сильно растягивая слова, что их почти невозможно было разобрать.
Эйбл с трудом поднялся на ноги, покачнулся. Он буркнул нечто нечленораздельное, затряс головой и отшатнулся назад.
Рейз с отвращением смотрел на него. Грейс съежилась, дрожа всем телом. Никогда она не видела такой жестокости. Минута тянулась долго; Рейз постепенно приходил в себя, тяжело дыша. Вокруг собралась возбужденная толпа, но он не замечал никого, кроме скорчившейся фигурки Грейс. Наконец он шагнул к ней и опустился на колени. Девушка почувствовала, как его руки обнимают ее, прижимают к груди, баюкают.
— Ш-ш-ш… — ласково шептал он. — Ш-ш-ш… Все хорошо. Все прошло.
— Рейз, хочешь, я вызову шерифа? — предложил кто-то.
В обычное время Рейз не стал бы связываться: все равно оба матроса уже утром окажутся на свободе. Но в нем все еще кипела такая злоба, что он мог бы прикончить их или, во всяком случае, забить до полусмерти: Грейс угрожала опасность. Грейс оскорбили и чуть не изнасиловали.
— Да.
Он прижимал ее к себе, заслоняя и защищая от всех, — такой большой, сильный. Сердце его билось уже ровнее, не в таком бешеном ритме. Увидев, как эти наглые скоты лапают Грейс, Рейз действовал стремительно, неудержимо. Драться его научил отец, но это занятие ему совсем не нравилось. Прошли годы с тех пор, как он дрался в последний раз. Но сегодня, когда он увидел, что Грейс угрожает опасность, кровь ударила ему в голову. Хотелось бить, ранить, убивать.
Рейз начал было понемногу успокаиваться, но тут под ложечкой у него отвратительно, чуть не до тошноты, засосало, волна ужаса затопила душу. Это был самый опасный район города. Если б он не оказался рядом, Грейс изнасиловали бы прямо на улице. При мысли о чистенькой, неприступной Грейс, опрокинутой на спину грубым матросом, ему стало дурно. Он сжал ее еще крепче.
38 
