Теперь или никогда. Он должен выложить Вильгельму всю правду. Не сводя с короля неподвижного взгляда, Рольф спокойно, но без вызова ответил:
— Милорд, она всего лишь рабыня — моя рабыня, и до сих пор мои действия никогда не вызывали у вас сомнений. Я ее наказал. Она сидит под стражей в моем замке. Если бы я ее повесил, это могло бы вызвать бунт среди обитателей Эльфгара. К тому же у братьев, кроме политического, появился бы личный повод для вражды и мести. Мне кажется, я поступил достаточно мудро, что вовсе не снимает с меня ответственности за побег Моркара. Я готов принять от вас любое наказание. — По-прежнему глядя Вильгельму прямо в глаза, Рольф опустился на колено.
Король молча отвернулся и отошел в угол. Наконец, немного помолчав, он сказал:
— Я лишаю тебя звания наместника Йорка. Это легкое наказание — я, как и раньше, доверяю тебе как самому себе. Но заруби себе на носу: еще раз оступишься — и останешься ни с чем! Можешь идти.
Рольф выпрямился. Он тоже полагал, что отделался довольно легко — и в то же время досадовал на то, что с потерей Йорка утратил половину своего влияния и власти. А все из-за этой ведьмы! Это из-за нее все пошло кувырком! Если называть вещи своими именами, он только что изменил королю. Как далеко он способен зайти в этой непростой ситуации?
— Послушай, Рольф, — раздался у него за спиной вкрадчивый голос Вильгельма, — принеси мне их головы — и ты все получишь назад!
Моркар сидел возле костра и, методично мешая палкой угли, следил за братом; Эдвин, пытаясь унять тревогу, нервно ходил перед костром взад и вперед Альби замер на границе между светом и тенью и не спускал глаз с обоих братьев. Наступала холодная, промозглая ночь.
Их небольшой отряд расположился лагерем в дикой бесплодной местности, лежавшей на границе между Англией и Уэльсом.
Наконец Эдвин, резко повернувшись, сказал:
— Я ухожу!
— Ты с ума сошел! Это слишком опасно. Черт побери, да посмотри же на меня — мою голову чуть не поднесли Вильгельму на серебряном блюде…
— Я ухожу. — В голосе Эдвина звучали отчаянная решимость и еще что-то, появившееся совсем недавно и внушавшее Моркару самые мрачные предчувствия.
— Послушай, из нас двоих ты всегда считался мыслителем более умным: кому, как не тебе, должно быть ясно, что только безумец сам полезет в ловушку! — Синие глаза Моркара метали яростные молнии.
— Я больше не могу скрываться, — устало признался Эдвин. — У меня как будто вырвали сердце. — Он отвернулся и стал смотреть на звезды.
У костра повисла неловкая тишина. Наконец Моркар сказал:
— Брат, погоди еще хотя бы пару дней. Нам нужно набраться сил!
— Нам? — Эд едва заметно улыбнулся. — Нет, милый, я отправляюсь вдвоем с Альби!
— Ни за что! — вскипел Моркар. — Мы всегда были заодно, и я клянусь, что не отстану от тебя, Эд! Этот норманн — сущий дьявол, но вдвоем мы могли бы его одолеть!
— А я вовсе и не собираюсь мериться силами с Рольфом Беспощадным. Пока не собираюсь!
— Тебе в этом деле ничего не светит, — мрачно заявил Моркар. — На мечах я бьюсь лучше, чем ты, а он оказался еще сильнее!
— Поживем — увидим. — Эдвин тяжело вздохнул. — На этот раз я собираюсь только на разведку.
— Мы собираемся на разведку!
— Как хочешь. В любом случае мне необходимо удостовериться самому, что до нас дошли верные слухи. Черт побери, ты только подумай: он передвинул всю деревню! Мою деревню! — Голос Эдвина звенел от гнева.
— Норманны только и делают, что перестраивают все на свой лад, — подал голос Альби. — Мы уже столько раз это видели!
— Да, но тогда это не касалось моего родного дома!
— Что еще донесли наши лазутчики? — нетерпеливо поинтересовался Моркар.
Альби подошел к костру, и пламя осветило его испачканную одежду — свидетельство долгой скачки по пыльным дорогам.
— Де Варенн женился, — неуверенно произнес Альби. — И возводит новую крепость на нормандский лад.
Моркар выругался, а Эдвин стал мрачнее тучи.
— Черт бы побрал эту Алис! — негодующе вскричал Моркар. — Ничего лучше не придумала, как предать свою семью!
— А что с Кейдре?
— Всякое говорят, милорд. — Альби совсем смешался.
— Валяй, выкладывай! — потребовал Эдвин.
— Ее схватили? — всполошился Моркар.
— Говорят, ее наказали за ваш побег, милорд, — высекли кнутом.
Моркар заскрежетал зубами от бешенства, а Эдвин до боли стиснул кулаки.
— Это только слухи, а вы сами знаете — у страха глаза велики. Может, на самом деле все не так плохо…