Особенно,... 
107 
Антонио вдруг с шумом захлопнул дневник. Касс резко обернулась, сжимая в одной руке жизнеописание королевы Марии, а в другой — жизнеописание ее сестры, королевы Елизаветы. На первый взгляд большинство книг в этой библиотеке имело отношение к известным испанским деятелям, прославившимся в средние века. Однако Касс обнаружила и довольно обширную подборку по истории английской династии Тюдоров. Ничего удивительного, если учесть, что они правили в то время, когда здесь жила Изабель.
Антонио без сил откинулся в кресле, сжимая в руке бокал с виски.
— Что с тобой? — робко спросила Касс, не решаясь прикоснуться к нему.
— Они действительно были любовниками, — ответил Антонио.
— Очень жаль, — отозвалась Касс.
— Твоя тетя мучилась сознанием вины. — Антонио устало потер виски. — И мой отец тоже. Насколько я могу судить, они оба по-прежнему любили своих супругов. Но это не остановило их. Не понимаю, как такое могло случиться… что толкнуло их друг к другу? Похоже, они сами не могли этого понять!
Касс сглотнула, вспомнив, что рассказала ей Кэтрин.
— И она стала его презирать?
— Да.
Касс застыла. Нет, только не это!
Антонио, не в силах больше сидеть на месте, вскочил и подошел к спящим детям, чтобы поправить на Эдуардо одеяло. Касс машинально последовала за ним и спросила:
— По-твоему, она действительно убила его?
— Не знаю, Кассандра. Просто не знаю.
— А есть там какие-то подробности насчет Изабель?
— Они оба только о ней и думали. — Что?!
— Они приехали сюда ради того, чтобы вместе восстановить подробности ее жизни. Она так завладела их мыслями, что мой отец то и дело звал твою тетю Изабель, и ей стало казаться, будто она действительно на нее похожа!
— Антонио, — испуганно заметила Касс, — но ведь мы с тобой тоже… занимаемся здесь тем же самым!
— Знаю.
Ему снилось пламя, и среди его жадных языков реяло ее лицо. Она смотрела на него, злорадно улыбаясь, — женщина-демон, омрачившая его детство. Грегори беспокойно метался в кровати, обливаясь холодным потом, а эта тварь из его сна нашептывала снова и снова: «Проснись!»
Он не хотел просыпаться, но и не желал видеть это лицо. Как молодая женщина, настоящая красавица, может казаться столь жуткой тварью?
«Проснись!»
Грегори распахнул глаза, и в тот же миг сна как не бывало.
Он понял, что не один в спальне.
Увидев женский силуэт, едва различимый в изножье кровати, Грегори похолодел от страха. — Грегори! — прошептала Трейси.
— Трейси! — Слава Богу, это не она, не Изабель! — Ты в порядке?
Трейси шагнула вперед и тут же оказалась в постели рядом с ним. Волосы, отливавшие мертвенным серебристым блеском, прохладной вуалью накрыли его руки.
— По-моему, да, — хрипло шепнула она.
Грегори поспешно отдернул руки, вскочил и нашарил свечу и спички. Неяркий огонек высветил ее загадочные голубые глаза.
— Слава Богу! — с облегчением воскликнул Грегори, положив руку ей на голову. — Слава Богу! Что случилось? Куда ты пропала?
— Я в полном порядке. — Трейси не сводила с него широко распахнутых глаз. — Пожалуйста, обними меня скорее!
Однако Грегори не поверил ей. Откуда взялась эта ссадина у нее на лице? Почему так испачкана ее одежда? Уж не кровь ли у нее на шортах? Он застыл.
— Ну пожалуйста, — снова прошептала она.
Грегори отставил свечу и осторожно привлек Трейси к себе, молча радуясь тому, что она жива. Он уже не надеялся на такое чудо и считал ее погибшей — точно так же, как и Маргариту. Он чувствовал это душой и сердцем.
Трейси казалась ужасно хрупкой, но живой и теплой, и ее била нервная дрожь. Грегори погладил ее по голове, стараясь утешить, и в ту же секунду ее тело отозвалось на ласку совершенно определенным образом. Он тоже это почувствовал. И не смог подавить вспышку ответной страсти.
Она молча улыбнулась. Впиваясь в ее губы жадным поцелуем, Грегори отстраненно подумал, что сходит с ума.
Ее шорты и майка полетели па пол, и Грегори овладел Трейси несколькими яростными, жестокими рывками.
Вскоре все было кончено. Трейси забилась в судорогах, и он тоже вскрикнул в экстазе. Как и в прошлый раз, Грегори слишком поздно вспомнил о презервативе и о том, что не знает, предохраняется она или нет.
Черт побери! На него вдруг навалилась такая усталость, что трудно было даже шевельнуть пальцем.
Она засмеялась.
Ее голос показался Грегори таким странным, что он повернулся на бок и заглянул ей в лицо. На него со злорадной улыбкой смотрела Изабель.
107 
