27 
Трейси была измотана до предела. На протяжении всего полета ей ничего не оставалось, как развлекать дочь разговорами, и она окончательно убедилась в том, что совсем не знает, как себя вести. Касс может злорадствовать вовсю! Трейси уже пожалела о том, что забрала Алису с собой в Мадрид. Теперь Антонио наверняка увидит, какая она никудышная мать!
Но что еще она могла сделать? Ее тетка и сестра не оставили ей выбора!
Трейси охватывала злоба всякий раз, стоило ей вспомнить об этой парочке, вечно вставлявшей ей палки в колеса. Вот и сейчас Трейси пришлось сорваться с места, вместо того чтобы отдохнуть несколько дней в Белфорд-Хаусс и прийти в себя. Она чувствовала себя такой измученной!
— Мама! Тебе плохо?
Тонкий голосок дочери вырвал Трейси из мрачных размышлений, и ей пришлось пару раз вдохнуть поглубже, чтобы не сорваться на крик.
— Все в порядке. Вообще-то он нас не ждет! Это будет сюрприз!
У Алисы сделалось такое выражение лица, что Трейси чуть не лопнула от злости: и эта туда же, пытается судить ее!
— Он придет в восторг, когда увидит нас! — заверила она Алису.
Девочка покраснела и потупилась.
Если бы Трейси не знала, что имеет дело с несмышленой малышкой, то могла бы вообразить, будто Алиса считает невежливым являться в гости без приглашения. Или Касс уже успела вбить это в детскую головку? Обливаясь потом, Трейси постучала еще раз. Черт побери, ну и жара в этой Испании! Впрочем, она это уже знает.
Трейси нервно сверилась с часами. Антонио должен быть дома. И университете сейчас каникулы, и, если только его не увлекло очередное исследование, Антонио должен сидеть за поздним ленчем вдвоем с сыном.
Она впервые в жизни встретила такого преданного отца. В чем-то он даже напомнил ей Касс.
Где-то на краю сознания промелькнула опасная, ненужная мысль, что эти двое подходят друг другу.
На стук никто не ответил, и постепенно до Трейси дошло, что дома никого нет.
— Только этого не хватало! — раздраженно прошипела она сквозь зубы. — И что теперь? Сесть на пол и ждать?
— Мама!
Трейси снова успела забыть, что торчит здесь не одна.
— Чего тебе?
— Мне нужно в туалет! — прошептала Алиса.
— Еще не лучше! — вскричала Трейси. Черт побери, почему Антонио не удосужился дать ей ключ от своей квартиры? Неужели она мало здесь бывала? При воспоминании о том, как они проводили здесь время вдвоем, Трейси стало немного легче. Ведь прежде всего Антонио был мужчиной, вдобавок очень страстным. И она непременно найдет способ его расшевелить!
За их спиной раскрылись двери лифта, и Трейси резко развернулась: наконец-то! Но вместо Антонио из лифта вышла его соседка, дама средних лет.
— Добрый день, сеньора! — поздоровалась она, с любопытством разглядывая Алису.
— Привет, — вяло отозвалась Трейси. И тут же спохватилась: — Вы не видели сеньора де ла Барку? Он не может быть сейчас в университете?
— Сеньора, извините мой английский, — соседка явно удивилась. Она продолжала по-испански: — Сеньор не в университете. Он в Кастилии!
Трейси не понимала по-испански, однако уцепилась за знакомое слово.
— В Кастилии? Это на самом севере страны? Там, где его родовое поместье? «Каса де суэньос»? — выкрикивала она, все еще не веря, что ей так не повезло.
— Да. Сеньор уехал в Кастилию.
— Что?
— Хм-м-м… Уехал! Вчера!
Вчера. Антонио уехал вчера. Ну надо же так попасть впросак!
Алиса подергала мать за руку.
— Не сейчас! — рявкнула Трейси. Стиснув зубы, она напрягла память. Ведь Антонио рассказывал ей о своем поместье и даже показывал на карте. Черт побери, как же называют тот городок, что находится по соседству? Педамо? Педасо? Нет, Педраса! Точно, Педраса! И Трейси принялась объяснять соседке на пальцах, что ее дочери срочно нужно в туалет.
Через минуту Алису уже впустили в квартиру, а Трейси начала составлять новый план.
На следующее утро Касс сидела за рабочим столом в библиотеке, как всегда, обложившись кучей книг, и не могла собраться с мыслями.
Трейси с Алисой уже давно добрались до Мадрида. Касс едва набралась храбрости позвонить Марку Хопкинсу, и тот крайне неохотно выдал сведения о том, что мать и дочь вылетели накануне вечером. О судебном разбирательстве речи пока не шло.
Окончательно выведенная из себя головной болью, Касс так резко отодвинула биографию Марии Тюдор, что книга свалилась со стола, и из нее выпала цветная фотография.
27 
