Особенно,... 
89 
Джил села к столу, глянула на визитную карточку, которую ей дал Алекс, но вчитываться не стала. Она услышала, как за окном пробудился к жизни «ламборгини».
Что-то страшное случилось с Кейт, и теперь, девяносто лет спустя, ей ясно дают понять, чтобы она свернула свою деятельность.
27 апреля 1908 года
— Он здесь? Он здесь? — воскликнула Кейт, подобрав юбки и подбегая к окну. Огромный живот мешал ей прижаться к стеклу, чтобы посмотреть вниз, во двор.
— Мадам, — сказала позади нее экономка. — Прошу вас. Не напрягайте так свои силы, вам осталось всего две недели до родов.
Кейт не обратила на ее слова никакого внимания, узнав экипаж, свернувший на дорожку, ведущую к коттеджу.
— Это Эдвард!
И мимо всегда суровой мисс Беннет бросилась к двери и выбежала из комнаты.
Он обещал, что ничто не помешает ему присутствовать при рождении их ребенка. Но его отец заболел, находясь на юге Франции, и вызвал Эдварда к себе. Это было больше двух месяцев назад. Кейт сама уговорила его ехать, потому что понимала: если старый граф умрет, а Эдварда рядом не будет, то потом он никогда себе этого не простит. Эдвард твердо придерживался вопросов долга и чести.
Кейт, задыхаясь, сбежала по лестнице, распахнула дверь и выскочила на крыльцо.
По кирпичной дорожке к ней шел Эдвард. Увидев ее, он остановился.
— Эдвард, — прошептала она, ухватившись за дверь. Ноги у нее внезапно подогнулись, сердце неистово забилось.
— Боже, Кейт!
Эдвард подбежал к ней, и в следующий миг она оказалась в его объятиях, их губы слились в поцелуе, и казалось, так должно быть всегда.
Он оторвался от нее.
— Как же я скучал по тебе… какая ты красивая!
И Эдвард снова припал поцелуем к ее губам.
На этот раз от него отстранилась Кейт.
— Я уже думала, что ты не вернешься вовремя!
Его глаза потемнели.
— Ничто не задержало бы меня, даже мерзкое поведение этого гадкого старика!
Кейт замерла. Он всегда с таким почтением и уважением говорил об отце.
— Дорогой?
Он через силу улыбнулся.
— Прости. Идем в дом. Нам нужно многое обсудить.
Они вошли внутрь. Мисс Беннет стояла недалеко от входа и кивнула Эдварду.
— Милорд, — сказала она, подходя, чтобы взять у него шляпу и перчатки. — Как прошло путешествие?
— Очень хорошо, спасибо, мисс Беннет. — Эдвард коротко улыбнулся и снова перевел потеплевший взгляд на Кейт. — Пожалуйста, оставьте нас наедине.
Кейт залилась румянцем. И когда мисс Беннет исчезла, Эдвард увлек Кейт в гостиную — и в свои объятия. Они бесконечно долго целовались.
— Я совершенно бесстыжая, — прошептала Кейт. — Я думаю о том, как хорошо было бы подняться наверх.
Он с недоверием и ужасом уставился на нее.
— Но у тебя же вот-вот родится ребенок!
— Знаю, — потупилась Кейт.
Эдвард наконец устроился в большом кресле. Кейт налила ему бренди.
— И о каком же мерзком поведении ты говорил? — со страхом спросила она.
Эдвард сделал глоток.
— Мой отец солгал. Он не заболел. Он вызвал меня только для того, чтобы разлучить нас. Я сказал ему о ребенке, Кейт, но даже это не поколебало его. Он по-прежнему не разрешает нам пожениться.
— Понимаю. Он никогда не изменит своего мнения в отношении меня.
— Ну и пусть. Меня больше не волнует, что он лишит меня всего. Пусть мой брат наследует этот проклятый титул! У меня есть ты. Я решил. Мы поженимся немедленно, и так и будет.
Не веря своим ушам, Кейт смотрела на него.
— О, Эдвард!..
Ее любовь к нему не знала границ, но она понимала, чего ему стоит это решение.
— Нуждаться мы не будем, Кейт. Слава Богу, у тебя есть деньги. — Он улыбнулся, но мрачно. — Может, мы даже переедем в Америку.
— Эдвард, — со слезами на глазах заговорила Кейт, — ты помнишь тот день, когда показывал мне Аксбридж-холл? Ты рассказывал мне о титуле, который со временем перейдет к тебе. Говорил о тех обязанностях, о том долге, который есть у каждого человека твоего положения. Рассказывал обо всех ваших владениях, о законах, над которыми твой отец работает в палате лордов. Ты говорил об ответственности перед своим народом. Я уже тогда любила тебя, Эдвард, но в тот день поняла, что значат для тебя твое наследие, твои обязанности, твоя ответственность. И в тот день я гордилась тобой, и моя любовь укрепилась окончательно.
— Мне не нравится то, что ты говоришь.
— Твой брат Генри — повеса! — воскликнула Кейт.
Эдвард пожал плечами, как будто ему было все равно. Но Кейт знала, что это не так.
89 
