Особенно,... 
19 
– Слышь, Марин, возьми котенка! – тут же атаковала она Марину, перегородив мощным туловом лестничный марш. – Хороший котенок, чистенький. Видать, породистый. Смотри!
Быстрым движением руки она дернула «молнию» линялой голубой куртки, выудила на божий свет, представленный в данном конкретном случае тусклой подъездной лампочкой, рыжего пушистого котенка. Совсем крохотного. Котенок мяукнул пискляво, подрожал головой, смешно вздыбил шерстку на загривке.
– Правда же, хорошенький? Возьми, Марин…
– Не, Кать. Спасибо. Я не могу, – виновато замотала головой Марина. А потом добавила, сама не зная почему: – От меня же муж ушел…
Катя посмотрела на нее добрыми, размытыми от обязательных ежевечерних ста грамм глазами – вроде того, какая тут связь? Связи и впрямь никакой не было. Как бы сказала в этом случае Машка – одна «беспонтовая отмазка». Видно почувствовав эту самую Маринину «беспонтовость», котенок мяукнул гордо и обиженно и совершил отчаянную попытку попасть на прежнее теплое место, то есть Кате за пазуху. Этим моментом Марина и воспользовалась. Пока Катя отдирала от своей трикотажной кофты острые коготки, скользнула по стеночке, резво застучала каблуками вверх по лестнице. Нет, не нужен ей котенок. Она и сама брошенная. Ее бы кто подобрал да обогрел. Ага, вот тебе и связь! Не зря она, значит, Кате про уход мужа ляпнула. Оговорилась невольно по Фрейду. Умный был дядька, и добавить нечего.
Дома она первым делом сунулась к зеркалу, стала рассматривать свое лицо удивленно и критически. Лицо как лицо, она давно уже к нему привыкла. Кожа тонкая и суховатая, та самая, которая рано стареет, носогубные морщинки уже явно наметились, под глазами легла тень подошедшего вплотную женского одиночества. Еще бы, целую неделю подушку слезами мочит. А дальше что будет?
Грустная мысль вдруг сделала непонятный кульбит и остановилась на месте, заставив растянуться губы в нелепой улыбке. Такой же, как у Блаженной Фауны Кати. Да, слезы, да, одиночество – этого уже не отменишь. Но ведь и «чашечка кофе» сейчас была! Пусть смешная и почти виртуальная, но была же! А если б она согласилась?
Додумывать эту мысль Марина не стала. Отошла от зеркала, огляделась несколько удивленно, будто впервые обнаружила, какое запустение царит в ее доме. Хорошо, что завтра суббота. Надо пораньше встать, навести чистоту. И вообще, жить надо. У нее забот полно. Служебных, хозяйственных, материнских, наконец.
Свалившись в постель, она заснула тут же, забыв поплакать. В промежутке между явью и сном успела-таки пробежать в голове ленивая мысль, будто шепнул ей кто на ухо тихонько и насмешливо, – надо же, какое доброе дело сделал приятный юноша Илья, сам того не ведая…
* * *
Какое хорошее время – субботнее утро. Особенно прелестным оно бывает в тот с момент, когда осознаешь, что проснулся не от насилия посторонних тревожных звуков, а сам по себе, по желанию уставшего за неделю организма. И хочется тянуть и тянуть этот момент как можно дольше, и лежать, не открывая глаз, и строить ленивые планы на утренний душ, на чашку кофе, на спокойный, вдумчивый завтрак. Ну и на весь день, естественно, тоже. Хотя нет, неправда. На день лучше всего никаких планов не строить. Лучше прожить его бестолково и беспланово, как бог на душу положит. Вот какие у них с Настей могут быть на этот день планы? Да никаких! Просто жить, просто наслаждаться друг другом, просто плавать в ощущении первого, чистого и вкусного, как свежевыжатый апельсиновый сок, совместного бытия. А может, кофе ей сварить, пока она спит? И в постель подать? А что, это будет очень даже романтично…
Олег откинул одеяло, тихо выскользнул из кровати, поискал глазами халат. Вспомнив, что он так и остался висеть в ванной, в прежнем его доме, нахмурился недовольно. Не хотелось ему в это утро вспоминать про дом. Не потому, что было там плохо, а просто не хотелось, и все. Мешало наслаждаться счастьем. Были мысли о доме вроде кипяченой воды, апельсиновый сок разбавляющей. Невкусно уже. Однако без халата жить неловко, надо будет потом новый купить.
На кухне он немного подрастерялся, долго шуровал по шкафам в поисках турки. Потом, махнув рукой на это занятие, решил было обойтись обычным растворимым кофе, но турка неожиданно нашлась – стояла, миленькая, аккурат на газовой конфорке. Он схватил ее радостно, полез в шкафчик, где только что видел пакет с покупным молотым кофе, но пакет оказался почти пустым, хрустнул невесомой фольгой в руке. Что ж, придется-таки обойтись растворимым.
19 
