Последние отзывы

  4  

Сейчас я в этом не сомневаюсь.

— Думаешь, Ренате  удалось  посредством своего искусства создать новую реальность? — предположил Грег и встал, в волнении заходив по кухне. — Но тогда мы навсегда её потеряли? Ведь в той реальности её любимый Ганс!

— И заметь, он выглядит так, будто стал вампиром, — сказала я.

В жизни Ганс был неказистым пареньком с веснушчатым маловыразительным лицом. Но у всех, кто проходил превращение, с течением времени менялась внешность. Это один из законов существования вампиров — они должны быть притягательно хороши, чтобы жертва очаровывалась и легко шла к ним в руки. Именно поэтому вампиры со временем становились утонченными и дьявольски прекрасными. На картине Ганс был изображен именно таким.

— Пойдем к ней? — предложила я. Грег молча кивнул, его лицо стало замкнутым. Я видела, что он о чем-то мучительно размышляет. Я быстро вымыла посуду и сказала, что пойду одеваться. Грег глянул на меня с непонятным выражением. Я остановилась.

— Что с тобой? — спросила я. — Хочешь мне о чем-нибудь рассказать? У тебя такое лицо...

— Не знаю,  —  с сомнением  проговорил

он. — Стоит ли...

— Да в чем дело? — строго сказала я. — Что

за тайны могут быть у нас друг от друга?

— Я не уверен до конца... — взвинчено ответил Грег и стремительно покинул кухню. Я в недоумении подождала пару минут, потом отправилась за ним. В гостиной мы столкнулись. Грег принес маленький ноутбук, показал мне на открытую страничку. Я пожала плечами, но, видя его волнение, села на диван и стала читать. Грег нервно расхаживал по гостиной.

«Вампир в Замоскворечье» — так называлась заметка в новостной ленте. Я невольно вздрогнула, ведь мы жили именно там.

 «Вот уже вторая жертва неизвестного маньяка обнаружена вчера в одном из переулков Замоскворечья, — быстро читала я. — То, что это один почерк, видно даже невооруженным знаниями криминалистики глазом. Тела обеих жертв обескровлены, найдены следы укусов на шеях. Местные жители уже прозвали маньяка вампиром и боятся выходить из домов с наступлением темноты. А среди дня на улицах замечены старушки, обвешанные бусами из зубчиков чеснока. Ведь все знают, как вампиры боятся это магическое растение».

— Про старушек особенно красочно, — пробормотала я и закрыла страничку.

Что ты хочешь? — пожал Грег плечами и остановился напротив меня. — Журналисты любят преподносить материал как можно более живописно.

Я закрыла ноутбук и отложила его в сторону. По правде говоря, я не совсем понимала, зачем Грег показал мне эту заметку. Я уже давно старалась не смотреть новости по телевизору и тем более читать в Интернете. Грег молчал. Страшная догадка поразила меня, но это было настолько невероятно, что я даже потрясла головой.

— Неужели это сделала,..  Рената? — все-таки произнесла я вслух то, о чем только что подумала. — И ведь ты... — я замолчала, испытующе глядя на него, — ведь ты, — продолжила я уже тише, — можешь знать наверняка! Ты же можешь все видеть, все, что происходит вне стен этого дома, города и даже страны!

Я вскочила и схватила его за плечи, заглядывая в глаза. Но Грег опустил голову и отвернулся.

— Это Рената?! — закричала я. — Она ведь в картине! Она же не пьет человеческую кровь! Как и ты!

— Раньше не пила, — тихо поправил он.

До известного тебе момента.

— О Боже! — прошептала я и без сил опустилась на диван.

В открывшуюся правду не хотелось верить.

Там в Госларе, в горах Гарц, единственный раз в году собирались вампиры. Лунный день вампиров. Именно в этот день совершался обряд бракосочетания между обычным человеком и вампиром. Вампир должен был укусить своего возлюбленного, сделав того себе подобным. Но люди часто погибали во время обряда. У кто-то от ужаса останавливалось сердце, а кто-то падал замертво от потери крови. Именно так произошло с Гансом и Ренатой. Она не пила людскую кровь и попросила совершить обряд Атанаса. Но Ганс, впервые встретившись с ним, испытал такой ужас, что наотрез отказался, чтобы его инициировал Атанас. Тогда Рената решилась сама и... не смогла остановиться. Свежая кровь так сильно ее одурманила, что она обезумела и пила до тех пор, пока Ганс не умер. После этого она впала в депрессию.

— Но ведь Рената не выходит из картины! сказала я. — Мы же столько раз пытались выманить ее из нарисованного мира!

— Значит, выходит, — пробормотал Грег.

  4