Лёгкий, ненавязчивый романчик 
48 
– Я согласна! – кивнула я, глядя на кольцо. Я переводила взгляд с него на кольцо, с кольца на него, потом я смотрела на себя в кольце, на палец с кольцом на мое руке и понимала, что делаю правильный выбор. Никто и никогда не делал мне предложения. «Дорогая, нам надо потерпеть, пока не вырастут мои дети!» было единственным, что хоть как-то походило на предложение. Поэтому я согласилась на все. И лететь в Вашингтон, и жить в его доме, и рожать его детей, и зваться Екатериной Виллер… На все.
– Мы должны получить для тебя визу! – в ажитации завился ужом мой будущий муж. Это было не так-то просто, потому что через месяц Лайон должен был улетать. Нельзя сказать, чтобы я была сильно против его отлета. В конце концов, я до сих пор уверена, что согласилась стать его женой под влиянием красивой минуты, а еще более под влиянием красивого кольца. Думаю, что каким-то краем сознания Лайон все это понимал. Он вообще оказался довольно проницательным товарищем, которому удалось неплохо изучить мою натуру за два месяца.
– Я не знаю, как это сделать, – растерянно пробормотала я, представляя себе некую туманную кипу документов, которые мне придется собрать для выезда за рубеж. Свои знания я почерпнула большей частью из киноромана «Интердевочка». Там была сцена, где на выезд требовалось согласие родителей. Поскольку я жила спокойно только в связи с отсутствием мамули, то процедуру получения ее согласия на мой выезд в Штаты представляла себе примерно как кошмар на улице Вязов.
– Ну что за глупость, – расхохотался один дорого выглядевший адвокат, к которому Лайон потащил меня на консультацию. – Это уже прошлый век, мезозойская эра. Никакого согласия ни на что не требуется. Но вопрос, что за визу вы хотите получить?
– Туристическую? – предположил Лайон.
– Нереально, – покачал головой адвокат. – Молодая одинокая женщина без детей и имущества хочет прокатиться в гости к молодому одинокому программисту? Не дадут.
– Что же делать? – растерялись мы.
– Ну, теоретически можно получать визу невесты. Вы, я так понимаю, уже сделали предложение?
– Конечно, – кивнул Лайон.
– Только это тоже довольно сложная процедура. Требуется уйма документов. Потребуется, как минимум, пара месяцев.
– У нас их нет, – с облегчением вздохнула я и уже приготовилась стаскивать с пальца кольцо. Я уже достаточно налюбовалась на него, а, кроме того, продемонстрировала всем на работе как боевой трофей. Все прониклись ко мне уважением, признали во мне женщину-вамп. Я была согласна этим и ограничиться.
– Но есть же какой-то выход, – повысил голос Лайон и взял меня за руку. Хотел оказать мне поддержку. Но пальцы были ужасно холодными.
– Конечно, – с улычкой фокусника прокрутился на кресле адвокат. – Надо пожениться здесь.
– Гениально, – кивнул Лайон Виллер. Я в ужасе переводила взгляд то на него, то на адвоката. Вот зараза. Как это – пожениться тут?
– В ЗАГСАХ, конечно, тоже есть сроки. Месяц…
– Но я должен ехать! – возмущенно прошипел Лайон. Я с надеждой возопила к небесам. Небеса промолчали.
– Вот и захватите с собой билеты. И командировочные документы, в которых указаны ваши сроки пребывания. Напишите заявление на имя начальника ЗАГСА. В случае чего потребуйте письменный отказ и вас распишут хоть в тот же день. А как вашей жене, мадам Екатерине визу мы сделаем за неделю. Это уж я вам гарантирую.
– Прекрасно! – потер ручки Лайон. – Надо позвонить твоим родителям. Возможно, они захотят побывать на нашей свадьбе!
– Ни за что! – испугалась я. Чувство, что я сплю и что мне снится туманный, совершенно нереальный сон, не покидало мне. Как можно пригласить в сон мою маму? Уж лучше я ей потом сообщу, что, как она и мечтала, я обзавелась заветным штампом в паспорте. Да не простым, а, с точки зрения большинства российских девушек, золотым. Видимо, я до последней минуты не верила, что все происходящее реально. Даже когда от адвоката мы с Лайоном поехали на Сущевский Вал, в серое, подавляющее своей квадратной архитектурой здание Дворца Бракосочетания, единственного, в котором расписывали с иностранцами. Даже когда мы подавали заявления и пререкались через нанятую нами переводчицу по поводу сроков и заявлений с мрачной, бросавшей на меня испепеляющие взгляды директрисой этой брачной конторы.
– Предательница Родины! – говорила она мне взглядом. – Кто будет от русских кобелей рожать? Одна я, что ли?
– Я тут не причем! – кричала я ей в ответ глазами. – Я сама не понимаю, что происходит. Это какой-то анекдот!
48 
