Лёгкий, ненавязчивый романчик 
16 
На улице было тепло, грязно и мокро. Светило солнышко. Московская природа – это удовольствие для искушенных, потому что коктейль из пыли, смога и квадратных домов не сможет доставить удовольствия кому-то с банальными представлениями о красоте. Это примерно как водка. Вы пробовали водку в детстве? И вообще, как быстро вам удалось полюбить сей напиток? Лично мне огненная вода не понравилась сразу. Я и до сих пор с опаской отношусь к вертолетам, которые у меня начинаются после третьей рюмки. А третья, как известно, случается довольно быстро, потому что между первой и второй перерывчик небольшой. Так что примерно через час после начала вечеринки я начинаю выделывать кренделя и задавать окружающим вопросы «Как пройти в библиотеку?». Это если я пью водку. Поэтому я стараюсь ограничиваться вином, от которого может стать очень плохо наутро, но в процессе будет хорошо, очень хорошо либо ослепительно хорошо. Но ведь сколько есть на свете любителей именно водки. Они ее выбирают за простоту, незатейливость и эффект. Одна стопка водки по силе воздействия равняется трем бокалам вина. А если прикинуть КПД с учетом финансовых затрат, то переплюнуть водку не сможет ничто. Вот так и Москва, крепкая и горькая, любима многими. Теми, кому уже мало терпкости парижского вина, сладости испанского компота «Сангрия» и замысловатости всяких там текил.
«Дешево и сердито!» – говорят про водку, даже про самую хорошую. И Москва такая же. Дешева и сердита.
Парк, в котором я бродила, предаваясь раздумьям о родных чумазых пенатах, сиял уже зазеленевшими листьями на веточках деревьев и желто-коричневыми кучками, оставленными на память друзьями нашими меньшими на влажном асфальте.
– И почему только у нас не заставляют убирать за собаками? Как в Европе. Было бы здорово, – высказалась я, еле успев обойти справа по флангу очередную кучу. Кажется, я даже прибавила к высказыванию что-то такое матерное. Для убедительности.
– Действительно. Я так и вижу, как дорогие россияне с пакетиками бегают по дворам. Прямо после того как похмелились. И для пущей строгости моют тротуары шампунем, – раздался чей-то голос сбоку, прямо из веселых молоденьких кустов. Вот те на, а я-то думала, что я одна.
– По всему периметру одной шестой части суши! – докончила я мысль и улыбнулась.
– Точно, – согласился голос из кустов. И замолчал.
Я принялась стесняться, потому что разговаривать вслух с самой собой было не очень нормально, на мой взгляд. И я решила пояснить:
– Вообще-то я не разговариваю сама с собой (вру!). Это со мной только сегодня, – виновато залепетала я, вглядываясь в гущи кустарника. Сквозь них смутно просвечивал чей-то силуэт.
– Понятно, – усмехнулся голос. – А что, есть повод?
– Да нет, просто в такой день приятно поговорить с интересным человеком, – довольная, что нужный анекдот столь вовремя всплыл в моей памяти, отшутилась я.
– Это правильно. Значит, вы ратуете за чистоту улиц? А в детстве приходилось вам участвовать в мероприятиях общественного идиотизма под названием «субботник»? – спросил обладатель голоса, выбравшись из кустов. Им оказал молодой человек лет тридцати пяти с псиной неопределенной породы.
– А что, вы бы сами собирали… это все за собачкой? – ехидно поинтересовалась я. Собачка посмотрела на меня без одобрения и тявкнула.
– Я – нет, – с деланой серьезностью рассудил молодой человек. – Но я – вне списка.
– Это еще почему? – спросила я.
– Потому что я – законченный эгоист и проходимец, – ответил он и засмеялся.
Я засмеялась тоже, хотя после Андрея мне нужно было бросаться врукопашную на всех проходимцев и эгоистов. Но незнакомец так обаятельно улыбался, что хотелось немедленно и самой заделаться такой же проходимкой.
– Так что? Пусть убирают другие? – строго спросила я. Даже брови сдвинула.
– Именно! – кивнул он. – Правда, так удобнее? Но, в крайнем случае, я заплачу какому-нибудь уборщику за собаками. Я всегда предпочитаю заплатить.
– О, да у вас барские замашки! – попыталась я поддеть его, но он, кажется, пропустил мой укол мимо ушей, и я подумала, что такого товарища, наверное, вообще сложно вывести из себя.
Мы шли рядом по дорожке и молчали.
– Что? Вы что-то сказали? – посмотрел на меня незнакомец.
Я, конечно, по-прежнему презирала весь мужской род, но поскольку мой случайный спутник не вызывал во мне явной антипатии, то я была не против поболтать. Просто поболтать. И потом, я так долго молила господа о знаке, о помощи в выборе пути, что вдруг небо именно с помощью этого пижона решило навести меня на мысль о том, что делать дальше.
16 
