Последние отзывы

  26  

– Прекрасно. Вы успокоились? Выговорились? Сбросили стресс? – деловито поинтересовался он.

– Вам-то что?

– Мне кажется, вы слишком перенервничали. Я только хотел сказать, что сегодня можно было обойтись и без этих слез. Всем было бы легче. Впрочем, я не спорю. В нашем мужском мире женщины не всегда к месту. Если вам от этого легче, я совсем этого не одобряю.

– Да? – удивилась я.

– Мне приходилось работать с умнейшими женщинами. И надо сказать, их путь всегда тяжелей. Но так будет не всегда, – зачем-то заверил он меня.

– Это обнадеживает, – улыбнулась я. – А тушь у меня действительно дешевая.

– Разве это важно? Она вам очень идет. Если не размазывать по лицу, – усмехнулся Шувалов.

Я напряглась. Да, глаза у меня красивые. Что дальше? Я не до такой степени хочу сохранить рабочее место, чтобы… или до такой?

– Я пойду? – Я на секундочку задержалась около дверцы.

– Конечно. – Он приветственно махнул рукой. – Идите.

– Спасибо вам… спасибо за все. И что подвезли, конечно.

– Не за что, – в который раз отмахнулся он.

Я захлопнула дверь и пошла к подъезду. Не оглядываясь. Мне казалось, что его взгляд прожигает мне спину. Или, наоборот, что он вообще на меня не смотрит. Я испытала даже нечто вроде разочарования. Интересно, я что, хотела бы, чтобы мой начальник… м-м-м… использовал свое служебное положение? Я что, совсем сбрендила? Он приличный человек, к тому же что во мне такого, кроме голубых глаз и жалобно-трогательного выражения лица, когда я о чем-то думаю? Ничего! Вот и шагай, дорогуша. Тебе еще за машиной возвращаться, потому что ты все так запутала, что черт ногу сломает.

– Митрофанова! – вдруг окликнул меня Шувалов.

Я медленно обернулась.

– Да?

Шувалов стоял все в той же позе у открытой двери своего черного скакуна и, прищурившись, смотрел на меня.

– Можно я к вам зайду на минуточку?

– Ко мне? – Я аж выдохнула от напряжения. Неужели же… да как он посмел?

– Мне надо набрать воды. В бачке омывателя вода совсем кончилась, а мне по пробкам ехать еще неизвестно сколько. Грязь страшная.

– Ну… в принципе, – промямлила я, напряженно соображая. Налить воду в бачок, это теперь так называется? Хорошо, что у меня дома Ника.

– Вам что, жалко воды? – нахмурился он.

– Ну что вы, – моментально сдала я назад. Что ж, посмотрим, что будет. – Пойдемте!

– Сейчас. – Он повернулся к машине, открыл багажник и… достал оттуда пустую пятилитровую пластиковую бутылку. Ему что, и правда нужна вода?

Мы прошли к подъезду мимо мрачных подростков, потягивающих пиво на детской площадке. Они собирались здесь почти каждый вечер и порой вели себя совсем не так тихо. Я в который раз порадовалась, что моя Ника с отвращением относится к бессмысленным тусовкам.

И снова, второй раз за этот вечер, я ехала в лифте с собственным боссом и нервно молчала. Мне хотелось курить, но Шувалов, кажется, не курил. Что у него на уме? Я никогда не доверяла таким мужчинам. В принципе, не так-то часто у меня был повод им доверять или не доверять. Но стоило мне столкнуться с такими вот самоуверенными типами, как я сама добровольно уходила в подполье. От них – холеных тигров в дорогих шкурах – я никогда не знала, чего ждать.

Шувалов зашел в прихожую и остановился, щурясь в темноте. Он так нелепо смотрелся среди нашей с Никой разбросанной обуви. Как только мы пересекли границу входной двери, я страшно пожалела, что не слушалась в детстве маму. Она всегда ругала меня за неаккуратность. В свое время, когда мы только-только переехали в Бутово, она приходила к нам домой, чтобы поругаться. И всегда демонстративно «падала в обморок» при виде «той свалки, в которой могут жить только крысы и тараканы». Ничего такого на самом деле не было. И все-таки аккуратным наш с Никой дом тоже не назовешь.

– Проходите. Вот, можно взять эти тапки, – я протянула Шувалову пару тапок.

– Я обойдусь без тапок, – отшатнулся Станислав Сергеевич.

– Не гарантирую, что вы никуда не вляпаетесь, – предупредила я и про себя чертыхнулась. Надо подметать полы чаще. И белье не оставлять лежать в ванной.

– Мам, ты точно решила ехать на дачу? Ой… Здравствуйте. – В коридор вылетела Ника. Как и принято ходить у нас дома, в старых спортивных штанах и майке. В руке бутерброд с колбасой. Колбаса в три раза толще хлеба. Ника бережет здоровье, всем известно, что хлеб вреден.

– Добрый вечер, – несколько слишком торжественно произнес Шувалов.

  26