Последние отзывы

  37  

– Это… скелетончик, – развел руками Алеша.

Я фыркнула, но Косте было не до смеха.

– И кто тебе сказал, что можно рисовать на стенах? Ну-ка, покажи мне этого человека? Его надо наказать, – лютовал он.

– А я ему говорила, что ты будешь ругаться, – вмешалась Даша.

Я повернулась, но успела увидеть только мелькнувшую в дверях косичку. Девочка уже ушла.

– Ты могла бы запретить ему рисовать. И вообще, ябедничать нехорошо! – крикнул ей вдогонку Костя и вышел из комнаты. Алеша, явно готовясь расплакаться, побежал за ним.

– Пап, прости. А пап? Я больше не буду! Простишь? Простишь? – прыгал он вокруг Кости, пока тот безуспешно оттирал «Доместосом» Алешино творение. Я, как умела, помогала ему, отчего капнула на свое любимое голубое платье каплю этого ядреного средства, и мне стало вообще не до скелетонов. Я убежала в ванную и отмывала пятно до тех пор, пока низ платья не промок окончательно. А светлое, отбеленное пятно все же осталось.

– На стенах рисуют только некультурные, невоспитанные люди! – доносилось до меня из комнаты, а я ругала себя за то, что не додумалась надеть на этот семейный обед старые джинсы. Мое платье!

– Пап, а знаешь, на свете есть такая волшебная страна, где стены рисуют на человеках. Хочешь, я туда уйду? – спросил вдруг Алеша и расплакался в голос.

И тут уж мы оба плюнули на свои пятна, я на платье, Костя на стену, и бросились утешать ребенка, который говорил, что пусть, пусть стены изрисуют его всего целиком. Может быть, тогда хоть папа его простит. Минут через пятнадцать, когда мы наконец смогли убедить Алешу, что он может пока спокойно оставаться в этой стране, Костя немного устало посмотрел на меня и сказал:

– Ну что, пошли кушать?

– Кушать? Ты еще можешь хотеть кушать в таких условиях? – усмехнулась я.

– А что у тебя с платьем? Все обошлось?

– Практически, – кивнула я и обняла его, плюнув на то, что Даша или Алеша могут нас увидеть. В конце концов, мы просто стоим, прижавшись к друг к другу, и никого не трогаем. Два человека, которым вдруг захотелось почувствовать, что они вместе посреди этого беспредела и скелетоновщины.

– Хочешь, я куплю тебе другое платье? – шепнул он и нежно поправил мои волосы рукой.

Я прижалась щекой к его ладони.

– Не-а, не надо. Ничего страшного. Все хорошо. Это ерунда, не беспокойся, – прошептала я ему на ухо. – Главное, что мы вместе, правда? И никто нам больше не нужен, верно?

– Да, – прижал меня еще крепче к себе он.

Я подумала, что такого теплого и уютного чувства счастья еще никогда и ни с кем не испытывала. Все мои мальчишки, даже если им и было достаточно много лет, как правило, не строили планов дальше совместной поездки в Крым. Ненастоящие отношения, придуманные страсти. Константин был сильный, очень взрослый и совсем-совсем настоящий. Вместе с детьми, работой и скелетонами на стенах. Наконец-то все стало не так уж бессмысленно и в моей собственной жизни.

Услышав детское фырканье, мы наконец расцепились и отправились на кухню. Было предложено пообедать в тишине и спокойствии, если, конечно, деточки нам это позволят. А потом мы собирались посидеть на кухне, поговорить, поиграть в скраббл. Тихая семейная программа.

– Скраббл? – удивилась я.

Костя кивнул и шепотом заверил меня, что он, как никто другой, умеет составлять из предложенных букв неприличные слова.

– Но тут же дети! – вытаращилась на него я.

– Ничего-ничего. Мы сейчас их накормим и отправим смотреть мультик. А ты готовься к бою. И не надейся, что хоть что-то сможет мне помешать.

– Уже боюсь, – улыбнулась я, взбираясь на красивый высокий табурет.

Конечно же, я предпочла бы побороться с Костей сейчас на другом поле боя, но, раз уж выбора не оставалось, была согласна и на скраббл. Тем более что никогда раньше не играла в эту игру.

Как выяснилось, это очень увлекательно – сидеть с любимым человеком напротив зеленой клетчатой доски и смотреть на него в тот момент, когда он сосредоточенно обдумывает следующий ход. А потом выставляет слово «козлина» и, игнорируя мои возмущенные протесты, записывает себе двадцать очков.

Это был по-настоящему хороший день. Вернее, он мог бы быть по-настоящему хорошим, если бы не одно «но». Почему, скажите на милость, всегда есть это самое «НО»? И оно может ворваться в вашу приятную и спокойную жизнь, буквально за минуту разрушив томный, неторопливый ход вещей? Не успели мы толком засесть за игру, как вдруг наше «НО» неожиданно позвонило в дверь.

  37