Особенно,... 
73 
– Это должно быть где-то здесь! – крикнула я, испугавшись, что мы проскочим поворот.
Дорога здесь не освещалась, и мы летели в почти полной темноте, всматриваясь в еле различимые таблички, которые все время оказывались какими-то рекламными плакатами.
– Не дергайся. Вот светофор. Читай – Зайцево?
– Да, да! – Я от напряжения даже привстала с кресла. Если бы мое волнение могло заставить машину ехать быстрее, она бы превратилась в ракету.
– Еще чуть-чуть, – глянув мельком на меня, жалостливо заверил Саша.
Я была в неадеквате и даже кусала ногти на руках, чего, признаться, не делала со школьных времен.
– Где же, где? – крутила головой я.
– Да вот же, – внезапно кивнул он и резко затормозил. Если бы не ремень, я бы точно впечаталась в лобовое стекло, так сильно меня тряхнуло, но я на это не обратила никакого внимания. Указатель деревни стоял перед нами, но детей не было.
– И что? – недовольно спросил меня Сашка после того, как я трижды обежала указанное место, глупо надеясь, что как-то проглядела детей. – Их тут нет.
– Я вижу, – цыкнула на него я.
– Может, их и не было? Может, они тебя разыграли? А я к Дроновым не попал.
– Достал ты со своими Дроновыми! – в сердцах рявкнула я. – Дурак.
– Сильно сказано. Ну, поехали обратно.
– Нет, я не могу, – заартачилась я.
– Что, сама тут останешься? – усмехнулся он и сел в машину.
Я совершенно не представляла, что делать дальше. Помедлив секунду, я все-таки достала телефон и набрала номер Константина.
– Абонент временно недоступен, – ответила мне леди из преисподней.
– Поехали! – настойчиво потребовал Сашка, бибикнув клаксоном.
Я неуверенными шагами подошла к машине. Странно. Нет, вряд ли Даша могла бы так шутить. Зачем? Я ей уже ничем в жизни не мешала, не претендовала на внимание ее папочки, не мечтала стать ее мачехой и воспитывать ее. Мне бы и не удалось. Какая из меня мачеха. Я не готовлю, не убираю, не умею читать нотаций, ненавижу уроки (за исключением придумывания сказок). И еще я просто не понимаю, как надо обращаться с детьми. Мне кажется, я сама так и не выросла. И все время потихоньку от родителей курю и переписываюсь по аське с такой же, как я, шпаной. И куда мне – в родители? Таких не берут в космонавты. Но все-таки что же случилось с моими детьми? Я снова вернулась к столбу.
– Куда же вы делись, гады? – нахмурилась я.
– Знаешь что! Если ты хочешь ночевать здесь, я поеду один! – крикнул Сашка, открыв окно.
– Я не могу уехать. Не могу, – пожаловалась я. – Подождем еще немного, вдруг они сейчас придут.
– Нет, моя дорогая. Можешь куковать тут сколько влезет на морозе, а я домой. Это вообще не мой вопрос, – выпалил в сердцах он и завел движок. В лицо мне ударил свет фар, я поморщилась и отвернулась.
– Ну и езжай! – крикнула я, но вдруг увидела, что на снегу, чуть подальше указателя, лежит маленькая, выложенная из палочек стрелочка. В темноте я ее не увидела, а фары как раз и осветили этот участок.
– ПОДОЖДИ! – заорала я так, что Сашка сразу же услышал и ударил по тормозам. – СМОТРИ!
– Что такое? – Он вышел из машины с раздосадованным лицом.
– Это они сделали. Это Дашка, мерзавка. Она только и может до такого додуматься, – сказала я, улыбаясь.
Буквально через несколько минут мы по стрелочкам добрались до маленького местного магазинчика, в котором на металлическом перевернутом ведре, привалившись к стене, спал Алеша, а около автомата по оплате мобильников стояла Дашка и пила горячий чай из пластикового стаканчика. Вид у нее был, как у побитого котенка, и, когда она увидела меня, на ее перемазанной мордочке вдруг появилась такая радость, что я невольно просияла в ответ.
– Ну ты и гадкая девчонка. Я думала, что сойду с ума!
– Правда? – удивилась она, протягивая мне стаканчик. – А я думала, что это мы тут с ума сходим.
– Взять бы и наподдать тебе, да некому. Ну, поехали? – спросила я, как вдруг из магазинной подсобки выкатилась на свет божий и пошла всей массой огромного тела какая-то баба, перемотанная пуховым платком.
– Что ж вы, мамаша, так плохо за детьми-то смотрите! – громогласно пророкотала она.
– Я? – только и смогла пискнуть я, когда она навалилась на меня своей необъятной грудью.
– А кто? Я, что ли? Мне вообще надо на вас в милицию написать! А ну, давайте документы! Додумались, детей родных в лесу бросать. – Мадам Платок смотрела на меня так, словно обдумывала, стоит ли меня сожрать. Я поежилась от непроизвольного страха. В ее нутре таких, как я, пятеро поместится.
73 
