26 
– Что думаешь делать летом? – продолжил он. Скучая, мы проводили в разговорах массу времени. – Когда отпуск возьмешь?
– В июне. Поеду на дачу к свекрови, – поделилась планами я.
– Трудовой подвиг – дело благородное, – кивнул он. – А неужели не хочешь хоть раз на море съездить? Покупаться. Сколько лет ты только туда и ездишь, неужели же не надоело со свекровью?
– Мне и под Тверью хорошо, – покачала головой я. – Там Волга. А прополоть грядку – это не проблема.
– Дура ты. Живем один раз, – утешил меня он. И вот тут вдруг во всем здании неожиданно погас свет.
– Что случилось? – зашелестели любопытные голоса. В полумраке затихшего офиса, без компьютеров, без гула кондиционера было как-то неуютно и тревожно.
– Не знаю, – нахмурился Димон. На поясе у него ожила и зашипела рация. Выяснилось, что дом, на первом этаже которого располагалась наша конторка, горит. Да-да, именно горит. Мы высыпали на улицу, и оказалось, что с другой стороны нашего длинного сталинского дома, построенного еще в пятидесятом году, валит густой дым. И с визгом слетаются пожарные машины.
– Эвакуировали всех? – дергалась наша начальница, администратор Танечка, пересчитывая вверенный ей персонал по головам. Из дома выбегали люди, кто в трусах, кто с чемоданами, в которых, без вариантов, были самые ценные вещи. Выяснилось, что в подъезде, откуда валит дым, горит электрическая проводка. Причем сильно, уже зацеплено три щитка. Это все мы узнали от Димона.
– И света не будет до вечера.
– И что же делать? – спрашивали все с радостными лицами. Не поймите неправильно, это вовсе не означает, что все мы такие черствые и не можем сочувствовать чужому горю. Однако горя пока никакого не приключилось, все были живы-здоровы, в том числе жители подъезда. А вот работа, кажется, закончится задолго до окончания рабочего дня! Танечка созванивалась с центральным офисом и выясняла, что именно ей следует предпринять в отношении коллектива, норовящего рассыпаться и свалить по домам.
– Езжайте уж. Сейчас приедет инкассация, все опечатают. Завтра утром быть на месте, как обычно, – сморщила она носик, не переставая куда-то там звонить.
– Да уж, сегодня мы кредитов явно не выдадим, – хмыкнула моя коллега по консультированию, Галина Грачик. – Динка, может, пойдем, где-нибудь посидим? Пожрем?
– Я – пас. Мне еще надо белье постирать, я вечером собиралась, но раз уж все так здорово…
– И чего ты не купишь стиралку? – вздохнула она.
– Да чего ее ставить, дом того и гляди снесут, – ответила я и поехала домой. Если бы я только знала, не то что пожрать – я бы до вечера на пожар глядела, только не домой. Только не открыть дверь своим ключом, радуясь, что Сергей дома, потому что его машина стоит перед подъездом, битой стороной наружу. И тихо-тихо пройти на кухню с сумкой, в которой сосиски и лук, который кончился вчера. А там – Катерина.
– О, привет, – улыбнулась я, как полная идиотка, радуясь, что любимая и на все времена лучшая подруга сидит за моим столиком и пьет чай. – Как дела?
– Э… – закашлялась она и как-то диковато, загнанно посмотрела на меня. – Ты с работы?
– Ага. У нас, представляешь, пожар, – рассказала я. – А ты чего? У тебя выходной?
– Да, – кивнула она и вдруг пошла красными пятнами. Я даже испугалась за нее в первый момент. А потом вдруг проследила за ее мечущимся взглядом, обернулась – и увидела Сергея, стоящего прямо за моей спиной, бледного и в трусах. Я эти трусы недавно купила. Он устроил мне скандал, что у него нет ни одних нормальных чистых новых трусов, что он вынужден носить старые, как какой-то додик. Ну, я и купила ему трусы, чтобы человек, значит, не чувствовал себя додиком. Чтобы было ему комфортно и чисто. И он стоял в них. Только надел он их не для меня. А Катерина, когда я присмотрелась, оказалось, сидит в его рубашке. Голые ноги и рубашка моего мужа. Господи, я просто онемела. Я вообще не представляла, что сказать. И что вообще может теперь быть дальше. Что угодно, как угодно, кто угодно – но только не Катерина! Ей же он даже не нравился. Она отговаривала меня выходить за него замуж. Она же… она же знает, как я его люблю. И что я просто не переживу, если… если что?
– А ты почему дома, Диана? – вдруг прервал странную паузу Сергей. И уж у него голос был спокойный.
– Я… – попыталась ответить я. Голос охрип и не слушался. – У нас пожар.
– А тебя не учили, что надо звонить, если ты едешь домой? – неожиданно зло и даже возмущенно спросил он.
26 
