Последние отзывы

  41  

– А ты, ты где будешь? На Мальдивах? – Я перевела разговор в параллельное русло.

– У меня приглашение на корпоративный Новый год в ресторане. Вот только не представляю, что там делать… одному, – прозрачно намекнул он.

– Возьми с собой кого-нибудь, – посоветовала я.

– А ты не можешь отменить свой Париж и составить мне компанию? – аккуратненько предложил мне Гриша.

– Даже не знаю, – пробормотала я, внутренне подобравшись. Действительно, что мне выбрать: Новый год в обществе приятного мужчины и в ресторане или… снова чокаться с тренером в зеркале. Сложность выбора встала передо мной со всей очевидностью.

– Тогда я заеду за тобой в семь часов. Идет? Кстати, а как там твоя работа? Что-нибудь уже написала? Может, покажешь?

– В другой раз, – заюлила я. Н-да, в последние дни меня не то что работать, меня даже отдыхать не тянуло. Противодействие страшнейшее, даже не представляла, как трудно это – попытаться сделать в реале то, о чем столько лет я с удивительным упорством мечтала.

– А ты захвати с собой хоть что-то. Ну, до послезавтра? – радостно попрощался со мной Гриша, а я повесила трубку и задумалась. Как же это получилось, что у меня действительно, что называется, конь не валялся? Прошло столько времени с тех пор, как я ходила пьяная по комнате, мельтеша перед Гришиными глазами, и строила наполеоновские планы. И что? Что именно помешало мне хотя бы раз сесть за компьютер и набряцать хотя бы пару строк. Хотя бы литературу начать подбирать к теме, тем более что всю эту самую литературу я знаю назубок. Фромм, Франкл, Миндел, да мало ли? Все это я много раз читала, применяла, выстраивала в схему. Моя работа, как паззлы в большой коробке, уже лежала у меня в голове. И почему же все-таки из года в год она именно там и остается?

– Ты тратишь время на ерунду! – после некоторого раздумья сказала я.

– Позвольте, о какой ерунде идет речь? О тренинге «Семья и брак», который я закончила только вчера или о частных консультациях с Ирой Голубевой, моей старой клиенткой, в работе с которой я добилась значительных успехов. Когда она впервые пришла ко мне, рассказывая что-то о теплых словах в мой адрес со стороны каких-то уже старых клиентов, мне было очень приятно. Рекомендации для психолога – это самое главное. Это и хлеб, и масло, и красная икра, если рекомендаций будет много. А Ира Голубева страдала реальной проблемой – с ней случались приступы панических атак. В основном в замкнутых контурах без окон. В метро, в переходах, в больших торговых центрах она могла остановиться от смертельного ужаса. Дальше она соответственно задыхалась, вращала глазами и не могла пошевелиться. Мир рушился, а она ничего не могла с этим сделать. После наших сеансов она смогла ездить дважды в день на метро. На работу и с нее. И не чаще раза в месяц она звонила мне с криками, что она не может выйти, потому что ей кажется, что выход заминирован. Этот новый вариант фобии возник у нее после взрыва в подземке. И что, работа с ней тоже ерунда?

– Не надо! И при тренингах с консультациями у тебя, дорогуша, остается масса времени, чтобы раскрыть ноутбук, положить рядом с ним книжку, ну, хоть бы Франкла для начала… А не трескать пельмени со сметаной, весь вечер читая монументальный труд «Астрология и психотип человека» и прочий бред из раздела «Звезды шепчут».

– Но я же устаю, – использую я последний аргумент, но совесть звучит набатом.

– Тогда не удивляйся, когда окажется, что ты уже на пенсии и времени у тебя просто навалом, а делать совершенно нечего, потому что ты все просрала! – не успела я додумать эту мысль, как по всему телу вдруг пошел озноб. Воздух наполнился запахом опасности.

– Черт! – вскрикнула я, когда поняла, что запах опасности исходит из кухни, где я, верная традиции, варила пельмени на маленьком огне. Оказалось, что не только пельмени за время моего отсутствия успели свариться, но и выкипел весь бульон, и теперь они мирно подгорали в кастрюльке. В кухне, соответственно, стоял дым.

– Твою мать! – заорала я еще громче, когда сдуру попыталась стащить кастрюльку с плиты. Голыми руками, естественно. Руки моментально пронзила боль, кастрюля же с грохотом полетела на пол, пельмени разлетелись по полу, а линолеум подозрительно зашипел сразу после контакта с металлом. Кажется, он тоже начал пригорать.

Через несколько минут мне все же удалось призвать кастрюлю к порядку, и ее, недовольно шипящую и плюющуюся, поглотили струи ледяной воды из-под крана. Я ползала на карачках, вручную собирая по всему полу пельмени, словно это были особо ценные подосиновики в осеннем лесу. Они прятали свои подгорелые шляпки за ножками стола, под обивкой дивана, а один даже умудрился отскочить за батарею. Этот гриб-пельмень я выковыривала длинной тонкой палкой для заточки ножей. В общем, веселилась я, веселилась, стараясь не смотреть в то место, где состоялось приземление кастрюли. Потому что чего я там могла интересного увидеть – какое-то грубое коричневое пятно, образовавшееся на линолеуме? Оно меня не вдохновляло.

  41