ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  3  

Лех Шустрик предложил, а Дорин его поддержал. И вскоре доспехи бойцов его сотни украсили волчьи морды, а на походном марше рядом с командиром ехал знаменосец с черным стягом, в центре которого красовалась волчья оскаленная пасть. Очень скоро весть о доблестных победах Волчьей Сотни разлетелась среди друзей и врагов. Поговаривали, что командиром у них демон, непобедимый и бессмертный. Кто распространяет эти нелепые слухи, Одинцов не знал, но догадывался, что к этому Лех Шустрик руку приложил. По части пропаганды он оказался непревзойден. Солдаты мечтали попасть в его сотню, а враги молили богов, чтобы они развели их на бранном поле с Волчьими бойцами по разные стороны.

И это всего за пару месяцев, что он провел в звании сотника. Внушительный результат.

– Разумно ли ехать таким малым числом? Может, взять еще пару десятков. А лучше всю сотню поднять, – встретил Дорин командира предложением.

– Ты старый перестраховщик. Комара увидишь, будешь по нему из пушки палить? Мы не знаем, откуда появились боркичи и сколько их. Разведка донесла кот наплакал. Зачем по такому пустяку, народ зря тревожить. А вот выяснить, что они тут забыли, надобно. Не станут же они под боком врага просто так ползать, – ответил ему Одинцов.

– Давно мы боркичей не щипали, – мечтательно заявил Черноус, запрыгивая в седло.

– И то, правда, – согласился с ним Дорин.

После битвы за замок Дерри, вестлавтской войско взяло еще несколько замков вассалов князя Боркича, пару раз встречалось в кровопролитных сражениях с полками регулярной армии княжества, но до решительного сражения так дело и не дошло. Народ роптал. Шептались по углам, что такой крохотный медвежий угол, коим было княжество Боркич, вот уже второй месяц завоевать не могут. Чего уж и на более сытый кусок пасть разевать.

Одинцов считал, что они давно бы захватили княжество Боркич, если бы на него не позарились бароны Верчер и Каптинус, воодушевленные победами Вестлавта. Болеслав Боркич оказался хитрым лисом. Он умело стравливал завоевателей между собой, заставляя их воевать друг с другом. Тем самым он сохранял свою армию в стоянии боевой готовности. Надеялся что из трех врагов уцелеет один, и тогда уцелевшего изрядно ослабленного завоевателя ему не составит труда раздавить, словно гнусную вошь. Его не волновало, что из?за затянувшейся войны плодородные поля и богатые дичью леса скуднели, что крестьяне бросали свое хозяйство и бежали в соседние государств в поисках лучшей доли. Наступит мир и все вернется к прежнему укладу. А беглецов в случае поимки ждала виселица.

Серега видел длинную лесную дорогу, по обе стороны которой висели трупы. Несколько десятков покойников разной степени сохранности: от свежака до почти обглоданного птицами скелета. Жуткое, надо сказать, зрелище.

– Лех, останешься в лагере, – приказал Одинцов, оказавшись в седле, – если мы не вернемся через несколько часов, поднимай тревогу.

Шустрик скорчил недовольную физиономию. Он уже собирался прыгать в седло и ехать с ними, а тут такая несправедливость. Оставляют на хозяйстве. Но война даже бродягу вора приучает к дисциплине.

– Будет сделано, – кивнул Шустрик.

– Тронулись, – приказал Одинцов, первым выезжая с территории лагеря.

За ним последовали два десятка солдат, стараясь сильно не шуметь, чтобы не разбудить весь лагерь.

Вражеский разъезд был замечен возле деревни Ульцы, небольшого поселения в двадцать домов на окраине густого Норанского леса. Раньше здесь жили охотники и медоводы, так в княжестве Боркичей называли бортников. Леса изобиловали дичью, в особенности часто попадался пушной зверь, поэтому на окрестных ярмарках ульские меха закупали даже торговцы из соседних баронств и княжеств. Брали понятное дело за мелочь, а продавали по звонкой цене. Но этих денег хватало, чтобы жить в достатке всем двадцати дворам. Солидный доход приносили и меда, а в особенности медовуха папаши Шмыря.

Все изменилось с началом войны. Находящяяся далеко от границы с Вестлавтом деревня долгое время сохраняла спокойствие. Видно считала, что война до них не докатится. Однако уже вскоре на горизонте загромыхали пушки, по разбитым осенней непогодицей в столицу потекли беженцы. Многие из них не могли не заглянуть на теплый огонек в Ульцы, где часто бедолаг привечали, поили отварами, кормили сытно и отпускали на дорогу.

Только вот с каждым таким беглецом в деревне нарастала паника. И вскоре один за другим хозяев дворов стали собирать телеги в путь. Загружали под завязку не хитрым скарбом. Резали домашний скот, чтобы не достался врагу. Мясо солили, часть взяли с собой, а часть закопали в надежде вернуться.

  3