9 
– Слушай, ты не разменяешь сотню баксов? – спросила Маша, когда парень отошел от киоска.
– Ты что, откуда у бедного студента такие деньги?
– Ты случайно не музыкант?
– Откуда ты знаешь? – Он расплылся в улыбке. – У меня что, на лбу написано?
– Ну… кудри вразлет, в ухе – серебряная серьга, денег нет, одухотворенное лицо… Музыкант, одним словом.
– Вообще-то я на саксофоне играю, подрабатываю на Невском днем… Но сейчас уже поздно, да и устал я.
– Где же твой саксофон?
– У приятеля оставил, чтобы завтра не тащить его через весь город… А ты, наверное, приехала на Эрмитаж поглазеть?
– Ну да…
– Не стоит, правду тебе говорю. Если хочешь, я тебе в двух словах расскажу, что там.
– Ну да?
– У тебя лексикончик хромает, ты, кроме «ну да», что-нибудь еще говорить умеешь?
– Ну да.
Они расхохотались.
– Ты питерский?
– Питерский, коренной.
– Тогда подскажи, где я могу убить… – она посмотрела на часы, – почти четыре часа.
– Это смотря как ты собираешься их убивать.
– Чтобы было весело, шумно и безопасно.
– Я знаю одно такое место. Клуб. Ты пиво любишь?
– Ну да.
– Ты смешная. Пойдем? Там и доллары разменяем. Тебя как звать-то?
– Маша, а тебя?
– Фаусто Папетти. Шутка. Меня зовут Миша.
– А это далеко?
Но он вместо ответа взял ее за руку и повел. Совсем как утром ее повел Владимир. Она выдернула руку.
– Ты чего? Боишься меня, что ли?
– Ну да.
Глава 4
Отъехав на машине подальше, чтобы Маша не смогла его заметить, Владимир припарковал машину и достал телефон.
– Женя? Это я. Думаю, я совершил ошибку. Сказал ей, что у меня смертельная болезнь, что я должен скоро умереть.
– Это я уже слышала, только не поняла, зачем тебе это.
– Чтобы вызвать в ней жалость и чтобы она не бросила меня раньше времени. Знаешь, она идеально подходит на роль Лены. Когда она надела ее джинсы и зеленую водолазку, ты помнишь эту водолазку, распустила волосы, тряхнула ими совсем как Лена, потом собрала их в узел и заколола на затылке, у меня аж сердце защемило. Знаешь, мне до сих пор не верится, что ее нет…
– Мне тоже.
– Я бы отдал все на свете, чтобы только это оказалось сном. Ленки нет, представляешь? И все из-за вашей бабьей дурости. Я не знаю, кто подсунул ей эту книгу, кто так сильно повлиял на нее… А ты-то, где были твои хваленые мозги? Ты же у меня умница-девочка, Женька! Ты хотя бы соображаешь, что натворила?
– Будешь давить на меня – пойду и во всем признаюсь.
– Ты все врешь, Женечка. Ты не признаешься, а свалишь все на меня, тем более что это в моем багажнике находилось ее тело… Там и кровь натекла… Ты бы видела, что с ней, с Ленкой, стало…
– А ты что, расстегивал спальник?
– Нет, но тело начало разлагаться… Когда я открыл багажник, мне в нос ударил такой запах… Я влип по самые, что называется, помидоры…
– Я тебя не выдам, ты должен мне верить. Ты жалеешь, что вызвался мне помочь?
– Понимаешь, вы обе мне были одинаково дороги. Ленка все же была моей женой, и я по-своему любил ее.
– Но она же моталась всюду, ее почти никогда не было дома. Ты сам говорил, что хочешь ребенка, семью, пеленки-распашонки, чтобы в квартире были слышны детские голоса, а по полу разбросаны игрушки… Разве ты не понимал, что с Ленкой у тебя такого никогда не будет?
– Понимал. Но что с того? Когда она возвращалась, я так радовался…
– А я? Как ты относился ко мне все эти годы, что мы с ней делили тебя?
– Я и тебя любил.
– А сейчас? Уже не любишь?
– Люблю. Теперь ты для меня самый близкий человек.
– Это только потому, что ты боишься меня? Боишься, что я все свалю на тебя?
– Нет, не надо так думать и говорить. Главное, чтобы ее никто не нашел. Если бы ты знала, как мне было страшно везти ее… Меня же могли остановить в любую минуту. Открыли бы багажник, а там – спальник с трупом.
– Ты всегда был рисковым человеком.
– Какое странное слово… рисковый…
– Чем ты сейчас занимаешься?
– Взял тайм-аут. Не мог больше находиться в номере, мне надо было с кем-то поговорить о том, что меня мучает. Я заставил ее надеть одежду Лены и отправил гулять до часа ночи. Теперь вот мне самому надо где-то убить время.
– Пойди в какой-нибудь ресторан, напейся, расслабься.
– Так, наверное, и сделаю.
– Сколько дней собираешься пробыть там?
– Я оплатил номер до десятого включительно. Не представляю, что буду делать все это время в Питере. Ты будешь звонить в гостиницу, как договаривались?
9 
