Особенно,... 
51 
— Все хорошо! — ласково ответила я и вкратце рассказала о родителях и перелете.
Но о встрече со школьными друзьями умолчала. Как и не стала говорить о Злате. Решила, что не буду зря его волновать, а решу все сама.
— У Грега еще не была? — спросил Влад.
— Нет, мы пока в квартире. Тин спать пошел. Плотно поели, вот его и сморило. Да и перелет восемь часов. Знаешь, теперь как-то хуже переносится высота… когда я стала рысью.
— Да?! — разнервничался он. — Ты себя плохо чувствуешь? Что болит?
— Ничего! — мягко проговорила я. — Не волнуйся! Я себя отлично чувствую! Просто в самолете было несколько дискомфортно. И поэтому я удивлена, как много вы гастролируете. Наверняка тоже не переносите самолеты.
— Есть такое, — ответил Влад. — Но, как ты помнишь, по стране мы стараемся путешествовать на микроавтобусе. Тебе сейчас нужно отдохнуть. Недаром Тин спать отправился! Ты бы последовала его примеру!
— Но я хотела как можно скорее встретиться с Грегом и рассказать ему о возникших проблемах, — возразила я.
— Это никуда не уйдет! — настойчиво произнес Влад. — Поспишь и тогда займешься делами.
— Хорошо, хорошо, — мягко проговорила я, понимая, что его не переспоришь. — У меня параллельный звонок. Это мама!
— Тогда до связи! — торопливо ответил он. — Привет от меня родителям.
— Люблю тебя! — сказала я и переключилась. — Мам, привет! Все хорошо! Долетела нормально!
— Привет! — ответила она непонятным тоном. — Вот и хорошо! А то мы с отцом волновались.
— Да я только что хотела звонить вам! — пояснила я. — А тут ты!
— А муж где? — настороженно спросила она.
— Влад лег вздремнуть… перед выступлением, — на ходу придумала я. — А что такое?
— Нет-нет… я так…
И она замолчала.
— Мама? — позвала я, так как пауза затянулась.
— Лиля, мне очень хочется поговорить с тобой, — серьезным тоном начала она. — Но я понимаю, что по телефону это делать бессмысленно.
— В чем дело? — напряглась я.
— Мне очень не понравилось твое поведение в этот приезд! — строго сказала она. — Ты ведешь себя так, словно все еще не замужем. Гуляла чуть ли не полночи, да еще и Женю притащила!
— И что такого? — стараясь не раздражаться, заметила я. — Он же мой друг с детства!
— Да я не об этом! Дочка, ты как-то изменилась. И я даже не пойму, в чем дело. Стала какая-то чересчур раскованная, что ли… слишком независимая. Что-то в тебе не так! Это из-за Влада?
— Да я все та же, мамочка! — ласково ответила я. — Тебе просто показалось! И Влад тут ни при чем!
— Как же! — вздохнула она. — Сразу было видно, что он тебе не пара. Такой красивый, видный, эффектный. Вот ты теперь и пытаешься соответствовать. Лиля, ты явно меняешься! У тебя даже взгляд стал другой! Этакой уверенной в себе… хищницы. Ты уж прости за такое сравнение!
— Ладно, я подумаю над твоими словами, — сказала я. — И постараюсь понаблюдать за собой.
— Договорились! Ты всегда была у нас умницей! — обрадовалась она. — Ну вот и все, что я хотела тебе сказать!
Мы поговорили еще несколько минут, затем распрощались.
Слова мамы встревожили меня. Это была информация к размышлению. Я понимала, что остаться прежней «милой и хорошей девочкой» после превращения мне навряд ли удастся, но не думала, что это уже так заметно проявляется.
«Необходимо научиться себя контролировать, — размышляла я. — Наблюдать за своим поведением как бы со стороны. Иначе я могу себя чем-нибудь выдать на людях. Одна трансляция мыслей на радужку чего стоит! Бедный Женя!» — вспомнила я и решила позвонить ему.
Он взял трубку не сразу, голос был вялый, но это меня не удивило. После вчерашнего он не мог чувствовать себя хорошо.
— Привет, — глухо сказал он.
— Я хотела отругать тебя, — сурово начала я.
— Не надо, — жалобно попросил Женя, — голова и так тяжелая… мне плохо… Я тебе все написал, зайди в почту. А я спать!
В трубке раздались короткие гудки.
— Бедный! — сказала я и пошла за ноутбуком.
Включив его, открыла почту. Действительно, письмо от Жени имелось. Я начала читать.
«Дорогая моя, любимая Лиленька!» — начиналось оно.
И я нахмурилась, хотя губы невольно улыбались. Всегда приятно, когда тебя так сильно любят, несмотря ни на что.
«Не знаю, с чего начать, я в растерянности. Я всегда любил тебя. И ты с недавнего времени это знаешь. Но мне было проще, когда ты думала, что я люблю тебя всего лишь как друга. Ведь это тянулось на протяжении многих лет, и я привык к такому состоянию. Я видел тебя ежедневно в школе, мы встречались во дворе, в компаниях. Мы легко общались, ты была постоянно рядом, и я думал, что так будет всегда. И вот ты уехала! То, что предшествовало этому, все еще не укладывается у меня в голове. Понимаю, ты открылась из-за отчаяния, не представляю, как можно было жить и притворяться, что ты прежняя девочка, стараться не выдать себя. Тебя, видимо, в какой-то момент просто прорвало, и ты все вылила на меня, так как я оказался рядом. Если бы это была Тоня, ты бы открылась ей, так мне кажется. Хотя ты уверяла меня, что рассказала все о своей тайной жизни лишь затем, чтобы из-за шока я разлюбил тебя. Признаюсь, шок был сильнейшим. Узнать, что любимая девушка общается с оборотнями, влюблена в парня‑рысь, что за ней охотится летун, что она знакома с Грегом! Было отчего сойти с ума. Когда после того памятного разговора я вернулся домой, то не мог заснуть до утра. Все рассказанное тобой не укладывалось в голове. Помню, что я тогда достал с полочки сборник «Капли крови» и начал лихорадочно перечитывать такие знакомые стихи. Грег! Он всегда занимал меня. Ходили слухи, что он бывший вампир. Я сам читал в Инете про это, но никогда не верил. По правде говоря, я даже решил, что это сам поэт запустил подобные слухи, чтобы пропиарить свой сборник, ведь он выпустил его за свой счет. Но после твоего рассказа я уже не сомневался, что все это правда. Я завидовал тебе, что ты познакомилась и с ним, и с его женой Ладой. Какая судьба! И какая личность! И то, что он сумел пройти этот путь, вызывало восхищение. И ты вставала с ним на одну ступеньку. Неужели ты сама не понимаешь, Лиля, что, рассказав о себе все, ты лишь подняла себя в моих глазах, и моя любовь переросла в благоговение и восхищение? Я начал буквально боготворить тебя. Ты и так всегда казалась мне необыкновенной, но то, что ты стала рысью, лишь вознесло тебя в моих глазах.
51 
