34 
Она открыла дверь и сразу, с порога позвала тетку. Но квартира ответила ей какой-то жуткой тишиной.
– Ее нигде нет, – сказал Диденко, обойдя все комнаты и даже заглянув в ванную. – Странно. Неужели она до сих пор у этого Вилли?
– А может, он ее убил? – хохотнула нервно Алла. – Я позвоню ей сейчас…
Но телефон ответил неприятным женским голосом, что абонент либо отключен, либо находится вне зоны действия сети.
– Наверно, слишком занята и не хочет отвечать, потому и отключила его, или батарейка села, или…
– Или он и правда ее убил, – подмигнул ей Диденко. – Версий не так уж и много… Но одну ты не учла – после встречи с Вилли, если она вообще состоялась, она могла отправиться к кому-нибудь в гости. Это же Женя!
Алла накрыла на стол и пригласила Диденко, неотрывно смотрящего по телевизору футбольный матч, поужинать. Он сказал, что сейчас придет, но даже не пошевелился. Это не Натан, для которого каждая минута, проведенная с женой, была важнее всех футбольных матчей и гонок «Формулы-1»…
Алла принесла еду на подносе и поставила на журнальный столик рядом с креслом, на котором сидел Диденко.
– Вот тебе ужин, а я пошла спать, – лукаво сказала она и направилась к двери, но Сергей догнал ее, схватил за руку и усадил к себе на колени.
– Извини, я как зеленое поле увижу, так забываюсь… Люблю футбол, грешен… Ты прости меня и спасибо за ужин…
Послышался характерный звук – на телефон Аллы пришло сообщение. «Со мной все в порядке, не волнуйтесь. Буду утром. Целую».
– А вот и Женя объявилась, – успокоилась она. – Теперь можем с чистой совестью ложиться спать…
Сказала и вдруг поняла, что сморозила что-то не то, что Диденко, и без того неравнодушный к ней, может понять это со свойственным ему мужским эгоизмом и прямотой.
– Сережа, я не об этом… Ты сейчас поедешь к себе, тебе нельзя здесь оставаться… – Она соскользнула с его коленей и пересела на диван. – Ты ешь, а потом скажешь мне, что думаешь обо всех этих катастрофах и однофамилицах… Может, забыть все это и ограничиться тем, что я отвезу на кладбище цветы, помяну своих подружек и вернусь домой?
– Ты действуй так, как тебе подсказывает твое сердце, – неожиданно сентиментально проговорил Диденко, намазывая на хлеб домашний печеночный паштет, приготовленный Аллой.
– Сама не знаю… Надо бы, конечно, встретиться с хозяйкой этой багетной мастерской, узнать подробнее о последних днях жизни девчонок, тем более что она отнеслась к ним по-человечески, и на работу взяла, и схоронила их на собственные средства. Любопытно взглянуть на нее, а заодно узнать адрес их последней квартиры. Правда, что нового она может нам рассказать – не представляю. Вот увидим завтра Женю, расспросим про Вилли…
Своими разговорами о погибших подругах она, конечно, остудила пыл Сергея. Да и квартира, где он проводил время с Женей, не располагала к любви.
– Я понимаю твои чувства и уважаю их, – сказал Диденко Алле после ужина. – Но все равно прошу тебя оставить меня здесь ночевать. Во-первых, поздно уже, да и тебе спокойнее будет…
– Хорошо, тогда будешь спать на Жениной кровати, думаю, она, когда узнает, не будет возражать…
Так ночь, обещавшая быть приятной, превратилась в пресную и скучную. Алла, вспомнив свои турецкие похождения, испытала чувство, похожее на сожаление, что рядом с ней сейчас оказался не щедрый на ласки и решительный Али, а не в меру серьезный и совестливый Диденко.
Они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам.
Глава 20
Саратов, декабрь 1997 г.
Страх пригнал их в Саратов, большой запутанный город, где можно было затеряться хотя бы на время, исчезнуть и заставить окружающих забыть о них. Хотя кто о них мог помнить, кроме родителей да Гончаровой, поднявшей уже, наверное, на ноги всю милицию?.. Как же, пропал ее сыночек… Еще Наташа и Эрик… Теперь эти имена они постараются вообще не вспоминать, а увидев картины других художников, их будет колотить от жутких воспоминаний…
…Роман принес на мельницу почти двадцать тысяч рублей, которых должно было хватить на то, чтобы снять квартиру, оплатить аборты и просто на жизнь, пока они не устроятся на какую-нибудь работу.
Сроки беременности были маленькие, сначала аборт сделала Вика, затем – в другой клинике – Марина. И всякий раз они делали это в неофициальном порядке, чтобы ни на одном клочке бумаги не значились их фамилии. Гончарова не такая дура, она уже давно наведалась и в медицинское, и в музыкальное училище и поняла, что они скрылись… Но если первое время она еще будет думать, что Вика сбежала с Романом, потому что мысль об убийстве не может вот так сразу прийти на ум, то уже через неделю она начнет бить во все колокола…
34 
