Последние отзывы

  22  

Малыш Уилли залпом выпил, вновь наполнил свой бокал и заговорил на другую тему. С тех пор мы с ним общались только по делу.

…А делом его было убийство. Инфаркт, кровоизлияние в мозг — естественные причины смерти. Сила в нем была. Думаю, он ненавидел себя и вымещал эту ненависть на людях. За деньги «Ангро». А теперь он сжимал мое сердце, и в считанные секунды я должен был умереть.

Я попытался встать и тут же повалился назад. Малыш Уилли не спешил прикончить меня. Что-то новенькое — неприкрытый садизм. Он хотел насладиться моими мучениями, моей медленной смертью.

Когда я скатился с сиденья на пол, в голове, как сигнал тревоги, возникла схема компьютеризированной системы управления вагоном. Не отдавая себе отчет в том, как я это делаю, я пытался заставить вагончик отвезти меня туда, где могли оказать помощь. Я дотянулся до дверей, только что захлопнувшихся, но не смог их развести. Я тянул и толкал правой рукой — левая будто пылала. Сквозь стекло смутно виднелась фигура… крупного мужчины… третий телохранитель, наверное. Он стоял и смотрел, как я корчусь от боли.

Надо мной нависло лицо подавшегося вперед Мэтьюса — баки и длинные пожелтевшие зубы. Меня обволакивали густые винные пары, но я тянулся изо всех сил.

Вагончик внезапно дернулся, заходил ходуном. Малыша Уилли скинуло с сиденья.

Боль в груди ослабла; неожиданно открылись двери.

Я полувыпал, полувыкатился на платформу и пополз прочь. Единственное спасение от атак Мэтьюса — расстояние. Если удастся отойти на расстояние броска камнем, убить меня он уже не сможет.

Заставив себя подняться на ноги, я, качаясь, сделал шаг и едва не упал, когда накатила новая волна слабости. На лице того, кто ждал на платформе, отразилось удивление — от Мэтьюса никто еще не уходил. Вагончик позади все еще дергался и скрежетал, когда телохранитель опомнился и кинулся ко мне.

Он занес ногу для удара, и мое тело среагировало раньше, чем память. Я и представления не имел, что у меня в этом деле были какие-то навыки.

Рука со сжатым кулаком успела поставить блок. Телохранитель потерял равновесие, опрокинулся назад, покатился к краю платформы и упал на путь, где над узким дорожным полотном проходил монорельс.

Обернувшись, я увидел, что Мэтьюс не удержался на ногах в дергающемся вагончике. Алкоголь и возраст замедлили его реакции. Он пытался подняться, но вновь упал, на этот раз ближе к двери. Тогда он начал ползти и уже почти выбрался наружу…

Со злобным ударом двери захлопнулись, прочно сдавив Мэтьюса. В тот же миг вагончик тронулся с места, и с полотна, куда упал телохранитель, раздался крик. Я не стал смотреть вниз. Хрустящий звук, резко оборвавшийся крик, характерный запах…

А меж дверей удаляющегося вагончика виднелась голова Мэтьюса, сведенное судорогой, налившееся кровью лицо, беззвучно шевелящийся рот.

Волна тошноты нахлынула и отошла. Я огляделся по сторонам. Монорельсовое полотно казалось самым лучшим путем бегства. Не глядя на бесформенную груду внизу, я спрыгнул и побежал в сторону, противоположную той, куда ушел вагончик.

Не знаю, долго ли я бежал, может быть, несколько минут. Затем я почувствовал дрожь под ногами и решил, что где-то поблизости, за окрестными строениями, взлетает или садится самолет. Но дрожь усилилась, и вскоре к ней добавился звук — на меня несся вагончик.

Я уже собрался отпрыгнуть в сторону, но вагон вдруг стал тормозить. Никакой платформы рядом не было, но он остановился и открыл двери. Я подбежал и вскарабкался в салон.

Двери за мной захлопнулись, и вагон вновь набрал скорость, помчавшись в том направлении, откуда появился.

Я ухватился рукой за одну из свисающих петель и стоял, переводя дух. Пассажиры, конечно, не могли не обратить на меня внимания, и я почувствовал безрассудное желание рассмеяться.

— Контрольные испытания, — пробормотал я. — К предстоящему визиту папы римского.

На меня продолжали смотреть, но вскоре показалась запруженная людьми платформа. Вагон остановился, как и положено; двери открылись. Я вышел, сразу затерявшись в толпе, пригладил волосы, поправил одежду, отряхнул пыль и тут только понял, что меня трясет. Мною овладело желание повалиться на ближайшую скамейку. Однако только что позади захлопнулся смертельный капкан — шестерни все еще вращаются, рычаги пляшут, противовесы ходят, но кто-то вмешался, поменял передаточное число, баланс стал в мою пользу, и неприятное отступило: ведь я остался жить… Было бы глупо и нелогично, свалившись сейчас на месте, свести все это за нет. И я устоял.

  22