27 
Пожиравшее их пламя постепенно улеглось, его сменили изнеможение, умиротворенность. Тони теперь лежал рядом на спине, прикрыв глаза рукой. Сэнди искоса посмотрела на него и тут же отвела взгляд. Ее смутило затянувшееся молчание.
— Ты обалденная любовница, Рыжик, знаешь? — наконец сказал он.
Она улыбнулась.
— Ты всегда говорил так.
— Ну и был прав. Пусть даже только в этом, но ведь прав!
Косвенный намек на проблемы, разрушившие семью, расстроил Сэнди. От них ведь не уйдешь, подумала она, в конце концов придется их решать. Может, следует не ворошить обиды, а сосредоточиться на том, что между нами и у нас было хорошего?
— Помнишь то воскресенье, когда мы ходили в консерваторию, а потом в бар «Амиго» вместе с Дорой Кольм?
Тони не был уверен, что знает, о чем речь. Имя Доры Кольм ничего ему не говорило.
— Ну, вспомни, — настаивала Сэнди. — Та костлявая блондинка с очками в черепаховой оправе. Я немного сотрудничала в ее журнале. У себя в редакции она развела столько зелени, что нужно было вооружаться мачете, чтобы добраться до ее письменного стола. Она постоянно дарила мне цветы в горшках…
Тони рассмеялся.
— Ах, да. Конечно, помню! Она невольно дала мне сюжет для карикатуры: муж, обожающий жену, помешанную на цветочках, решил выращивать у себя на груди салат. По-моему, она жутко обиделась, когда увидела рисунок в газете.
— Ну а потом, потом, когда ты ее совсем доконал! — тормошила его Сэнди.
— Убей, не помню! — взмолился Тони.
— Ну как же! Мы втроем пришли в бар, сели, подошел официант, спросил, какой салат предпочитаешь заказать… А ты расстегнул свою рубашку и объявил зычным голосом: «Мне не приносите. Свой салат я ношу с собой». Дора и официант так и рухнули!
Тони от души расхохотался.
— Вспомнил! Приклеить все эти фальшивые листья к груди было не так просто. Я весь измучился, пока прилепил их как следует. Хотел тебя развлечь, а получился кошмар. Твоя Дора выскочила из бара, ты же устроила мне дома скандал.
Тогда Сэнди действительно рассердилась, а сейчас решила, что с ее стороны это было полной глупостью.
— Никогда не забуду, даже если доживу до ста лет, как ты выглядел, — улыбнулась она. — Ну просто как шкодливый мальчишка! — Сэнди смолкла, потом тихим, каким-то сокровенным тоном продолжила: — Мы немало повеселились когда-то, а, Тони?.. Я так тоскую по тому времени… и по тебе тоже…
— Проклятие, Рыжик!.. — Повернувшись набок, он стремительно обнял ее. — Нечего думать о том, от чего мы отказались два года назад. Будем думать о сегодняшнем дне. Вот мы вместе в постели. И не беспокойся — я не утратил умения веселить…
Обнимая и поглаживая ее, Тони почувствовал, как в нем вновь вспыхнуло желание.
— Ты наверняка хочешь подремать, но, боюсь, тебе это не удастся…
Сэнди не составило труда догадаться, о чем он говорит. Да она и сама, несмотря на усталость, была не против, поэтому жадно потянулась к нему губами.
Было уже совсем светло, когда Сэнди и Тони наконец заснули. Они спали мертвым сном, когда в начале десятого вишневый «вольво» Бетси Тернер завернул во двор и остановился рядом с джипом. Не успела она еще выключить зажигание, как две девчушки, болтавшие словно сороки, — ее родная внучка Рут и десятилетняя Лизи, которую семья Тернеров опекала почти как свою, вывалились из машины.
— Шшш! — предостерегающе предупредила Бетси, прижав к губам палец с безупречным маникюром. — Вы забыли, что Тони полночи проводит, возясь со своими черепахами? Он наверняка еще спит.
Лизи задумалась.
— А можно потихонечку зайти и взять леску? Я знаю, где оставила ее.
— Пожалуйста, только на цыпочках.
К счастью для Тони и Сэнди, спавших в чем мать родила, девчушки ни секунды не молчали. Даже стараясь вести себя потише, они не могли сдерживать свои звонкие голоса.
Тони вскочил как ужаленный, быстро натянул шорты.
— Вставай! — тормошил он Сэнди. — Сегодня суббота. Мать привезла девочек из Брансуика. Я совсем забыл, что обещал Лизи показать, как работает наш ночной патруль.
Едва проморгав глаза, Сэнди натянула на себя майку, а вот трусики, заметавшись в панике, найти не могла, наверно, они так и остались у душевой кабинки. Схватив свою дорожную сумку, к счастью, стоявшую на самом виду, Сандра умоляюще глянула на Тони, торопливо заправлявшего постель, мол, как быть.
— Дуй в подсобку! Когда оденешься — выйдешь.
27 
