17 
Джоанна закрыла глаза, задрожав. Она знала только одного Питера — юношу, которого встретила в Австралии в прошлом году. Среднего роста, с волосами песочного цвета и темно-карими глазами. Симпатичный юноша, одержимый азартными играми.
Видимо, он был убежден в своей неотразимости, ибо стал преследовать Джоанну и искать ее расположения.
Но его звали Питер Манселл, а не Петрос Манассо. И был он родом не из Греции, а из Калифорнии. Во всяком случае, он так сказал, и его акцент был похож на калифорнийский.
Джоанна прилагала все усилия, чтобы забыть этого юношу.
«Вы погубили меня. Вы меня обманули. Вы все меня обманули».
Она вспомнила стук опрокинутого стула и хриплый от отчаяния голос Питера. Он пребывал в ужасе.
«Вы не можете так поступить. Вы должны позволить мне отыграться. Иначе мне крышка. Неужели вы не понимаете?»
Джоанна не смогла смотреть ему в лицо, зная, что спровоцировала его проигрыш.
Молодой и глупый юноша на самом деле звался Петрос Манассо и был не богатым американцем, а греком.
Джоанна поняла: она обязана расплатиться за то, что совершила. И на этот раз никто ей не поможет.
Автомобиль мчался сквозь темноту. Джоанна медленно и прерывисто вздохнула и заставила себя вспомнить, как все начиналось…
— Ты красивая девушка. — Даймонд Ленни оценивающе разглядывал ее сквозь облако сигаретного дыма. — А он горячий малый с кучей денег, и он бредит тобой. Так займись им, малышка. Распали до такой степени, чтобы потерял рассудок, а потом приведи к нам.
— Нет, я не стану этого делать, — запротестовала Джоанна и умоляюще посмотрела на отца. — Пожалуйста, Дэнис. Ты не хочешь, чтобы я так поступила. Скажи ему об этом.
— Нет, Дэнис, приятель, это ты ей растолкуй! — Даймонд Ленни нетерпеливым жестом погасил окурок. — Преподай своей маленькой милашке уроки экономики. Скажи ей, что проживание в отеле, изысканная еда и сексуальная одежда стоят денег. И пора ей перестать ограничиваться демонстрацией ножек и хлопаньем ресниц. В конце концов, пусть займется настоящей работой. — Он одарил ее похотливой улыбкой. — Ты же женщина. Тебе ли не знать, как распалить парня, а потом прикинуться чопорной и пойти на попятную, когда он попытается залезть тебе под юбку? Но если придется позволить ему нечто большее… — Он пожал плечами. — Старина Дэнис простит тебя, не так ли, приятель? Главное, чтобы ты притащила парня вместе с его деньгами в заднюю комнату бара «Уолли» сегодня вечером.
— Знаю, Ленни объяснился немного грубовато, — сказал Дэнис, когда они остались одни. — Но многое из сказанного им — правда.
— Ты действительно хочешь, чтобы я привела Питера Манселла на ужин? — Джоанна вздрогнула. — Мне следует одурачить его и убедить в том, что я готова ему отдаться? А тем временем ты и те мошенники из бара «Уолли» вытащите из него все до последнего цента? — Она покачала головой. — Я… я не могу поверить, что ты на самом деле этого хочешь.
— Он сам напрашивается. Зачем он сообщает всему городу о том, насколько богат? — начал защищаться Дэнис. — Если не мы его обчистим, это сделает кто-то другой. И Ленни прав — нам нужны деньги. — Дэнис похлопал ее по руке: — Можешь доверять мне, крошка моя. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Джоанна не смотрела на него. Ей хотелось плакать.
— Очень хорошо, — глухо сказала она наконец. — Я постараюсь сделать, как вы хотите, но при условии, что это будет первый и последний раз. И после этого мы уедем и больше никогда не увидимся ни с Ленни, ни с его отвратительными друзьями, даже если нам придется перебраться, на другой континент. Папа, я не шучу.
И он уверил ее, что так будет в первый и последний раз.
И вот за ужином вызывающе одетая Джоанна позволяла Питеру Манселлу пожирать ее глазами и хватать за голое колено. Она вышла вместе с ним в заполненный ароматами сад и едва сдерживала тошноту, когда он стал жадно целовать ее в шею и ощупывать грудь.
А потом она заявила, что тоже его хочет, но не может ему уступить. Они должны остановиться, потому что Дэнис будет ее искать. Сегодня вечером он играет в карты, а она его счастливый талисман. Потом Джоанна прошептала:
— Но ты можешь пойти вместе со мной. Если Дэнис переберет с выпивкой, мы найдем способ уединиться…
Она знала — ей некого винить за то, что она совершила. Черт побери, ей, как и героине греческой легенды, уготована дорога в Ад.
17 
