Особенно,... 
113 
И вот она вернулась.
Томас стоял в дверях и думал.
Потом он пошел кушать. На ужин был жареный цыпленок. И жареная картошка. И морковка с зеленым горошком. И шинкованная капуста. И домашний хлеб. Говорили, что на сладкое будет шоколадное пирожное и мороженое, но кто говорил-то? Глупые. А они и перепутать могут. Все блюда очень аппетитно пахли, все были красивые и вкусные. Но Томас сидел и думал: "А когда жаба ела ползучка, то каким он ей казался на вкус?" И от этой мысли у него пропадал аппетит.
***
Словно два мячика, связанные одной веревочкой, Бобби и Фрэнк перелетали с места на место. Заброшенный земельный участок в Лас-Вегасе, по которому зябкий ветер гонял шары перекати-поля, – по словам Фрэнка, тут прежде стоял дом, где ему случалось останавливаться. Бревенчатая хижина на заснеженном склоне, куда они перенеслись при первой телепортации. Снова кладбище в Санта-Барбаре. Площадка на верху ацтекской пирамиды, вокруг которой сомкнулся непроходимый тропический лес, а во влажном ночном воздухе слышалось гудение комаров и крики неведомых животных. Бобби не сразу понял, на какую высоту их занесло, и чуть не загремел вниз. И наконец – агентство "Дакота и Дакота".
Последние лихорадочные минуты путешествия – прыг-скок с места на место, все чаще, чаще, чаще – вызвали у Бобби такое замешательство, что, материализовавшись в углу своего кабинета, он только растерянно хлопал глазами: куда это он попал? Что теперь делать? А когда наконец до него дошло, где он, мгновенно вырвал руку из пальцев Фрэнка и крикнул:
– Стой! Стой, говорю!
Но услышать его было уже некому. Фрэнк исчез, В тот же миг Джулия бросилась к мужу. От ее крепких объятий заныли ребра. Бобби тоже стиснул ее и, даже не успев отдышаться, осыпал поцелуями. Боже, как славно пахнут ее волосы, как благоухает кожа! Нежнее прежнего. Никогда еще ее глаза не горели так ярко, никогда еще не казались такими прекрасными.
Сдержанный Клинт, который обычно не грешил панибратством, положил руку на плечо шефа.
– Слава богу, вернулся, – произнес он срывающимся голосом. – Ну и заставил ты нас поволноваться.
Ли Чен сунул в руку Бобби стакан виски со льдом и предупредил:
– Больше так не делай, хорошо?
– Пока не собираюсь.
Джекки Джекса как подменили. От его изысканных артистических манер не осталось и следа. События этого вечера оказались для него слишком сильным испытанием.
– Послушайте, Бобби, я не сомневаюсь, что вы сейчас расскажете захватывающую историю. Не знаю, где вас носило, но красочным байкам теперь конца не будет, это точно. Так вот: я ничего не хочу про это слышать.
– Красочным байкам? – опешил Бобби. Джекки покачал головой.
– Да-да, ничего не хочу слышать. Извините, такая у меня прихоть – вы здесь ни при чем. Сцена ведь чем хороша? Это маленький замкнутый мирок. Настоящей жизнью там и не пахнет, зато как завораживает: яркие огни, громкая музыка. На сцене думать не надо, там надо просто быть – и больше ничего. А я и хочу просто быть. Показывать фокусы, валять дурака, развлекаться. Понятное дело, и у меня есть свои представления о том, что происходит вокруг, но это представления фокусника, эстрадника – шутливые, легковесные. А как оно там в действительности, я знать не знаю и знать не хочу. И уж тем более не хочу знать, что тут у вас нынче произошло. Мне и в своем мирке хорошо, так зачем я буду лезть в то, что меня не касается, и забивать голову ненужными мыслями? Этак недолго и потерять вкус к привычным радостям. – Он поднял руки, как бы отметая возражения. – Все. Я ухожу.
Только его и видели.
Бобби начал рассказ о своих похождениях. При этом он слонялся по кабинету, дивясь привычной обстановке, любуясь самыми обычными вещами, восхищаясь их надежностью. Потрогал стол Джулии и поразился: простенький пластик, но есть ли на свете что-нибудь удивительнее этого синтетического чуда, созданного человеком? Все молекулы прочно сцеплены, расставлены по своим местам. Диснеевские плакаты в рамках, дешевенькая мебель, наполовину пустая бутылка виски, пышные растения на подставках у окон – Бобби и не подозревал, что все это так ему дорого.
Он путешествовал всего тридцать девять минут. Почти столько же занял рассказ об этих странствиях – при том, что Бобби для краткости приходилось еще многое опускать. С 16.47 до 17.26, то телепортируясь, то на своих двоих, он так напутешествовался, что до конца жизни хватит.
Расположившись на диване в окружении Джулии, Клинта и Ли, Бобби твердил:
113 
