Особенно,... 
37 
Ни с одним человеком она не испытывала такой близости, никогда не была так счастлива, и так зла, и так свободна в одно и то же время, и все переполняющие ее эмоции Кейт пыталась передать ему своим телом. Ей хотелось кричать от наслаждения, а потом осознала, что действительно кричит, не имея никакой возможности сдержать себя.
Алекси осознал, что и сам теряет голову. Он звал ее по имени, шептал ей что-то ласковое на русском, покрывал поцелуями ее лицо. Сейчас он не был похож на того человека, которого Кейт знала. Он одновременно был грубым и бесконечно нежным, он без слов понимал каждое ее желание, ловил губами ее вздохи. И она в его руках тоже стала другой, той Кейт, которую никто никогда не видел, которую именно он нашел в глубинах ее сущности и помог ей раскрыться.
Когда он замер, тяжело дыша, Кейт вдруг подумала об их криках, стонах, яростном скрипе кровати, клятвах, которые они шептали в порыве страсти… и слугах, которые все это время ходили мимо двери, и рассмеялась.
И услышала, как Алекси смеется вместе с ней.
А затем он сделал не менее неожиданную вещь.
— Ты поедешь со мной в Англию, Кейт? — спросил он. — Всего на пару дней. Мы можем взять Джорджи с собой, или с ней побудет Софи. Или твоя сестра может приехать и пожить здесь, пока нас не будет…
Последние пять лет на первом месте в жизни Кейт была Джорджи, и, конечно, она оставалась там до сих пор. Но сейчас в ней появилось место и для кого-то еще.
— Я поеду.
— А Джорджи…
— С ней все будет в порядке, я обо всем договорюсь.
Алекси благодарно кивнул, положил голову ей на плечо и почти сразу заснул.
Глава 9
Погода в Англии стояла очень холодная, зато Левандер и Милли оказали гостям самый теплый прием. У них был прекрасный дом в пригороде Лондона, наполненный светом, теплом и любовью. Кейт даже на мгновение пожалела, что не взяла с собой Джорджи, но потом решила, что сейчас ей лучше быть дома. Ее мать решила пожить там до возвращения Кейт, чтобы присмотреть за внучкой, кроме того, там были Софи и ее новые друзья и намечалась вечеринка, которую Джорджи ни в коем случае не хотела пропустить.
А для Кейт это был первый за пять лет отдых от материнских обязанностей, которому она не могла не радоваться. Но при этом Кейт постоянно звонила домой, чтобы удостовериться, что все в порядке.
— Это как чувствовать, что не поставил машину на ручной тормоз. Причем знаешь, что поставил, но все равно хочешь вернуться и проверить, — жаловалась она Милли.
— Мне ли не знать. Когда мы летали в Россию за Дмитрием, мы оставляли Сашу одного. Мы долго спорили, но решили, что для Саши так будет лучше. Кроме того, Дмитрий иногда бывает… сложным.
Да, это, несомненно, было так. Дмитрий не говорил ни слова, ни с кем не общался, похоже, его вообще не интересовало, что происходит вокруг.
— Все не так плохо, — догадалась о ее мыслях Милли. — Вчера, например, он рассмеялся над какой-то фразой Левандера, и он немного играет с Сашей.
— Хорошо.
— Я видела аутичных детей и знаю, что Дмитрий не безнадежен, постепенно он научится общаться с людьми. Мы просто должны быть к нему терпеливы.
О, терпение не входило в список сильных черт семейства Коловски, по крайней мере в случае Алекси. Беленки опять отказался от встречи и не ответил ни на одно из отправленных Алекси сообщений, что приводило его в ярость. Личный секретарь Беленки сообщил ему, что произошло чрезвычайное происшествие, требующее его личного присутствия.
— Такое иногда случается, — пыталась успокоить его Кейт.
Было утро, и они сидели в шезлонгах у бортика крытого бассейна, наблюдая, как Левандер и Милли играют в воде с детьми. У Кейт тоже было тяжело на сердце: Крег продолжать посылать ей сообщения, и она в конце концов согласилась встретиться с ним после возвращения в Австралию, просто чтобы потребовать, чтобы он оставил ее в покое.
— Нельзя ведь спланировать все на свете.
Тут она замолкла, потому что Алекси перевернул страницу газеты, которую читал, и увидел предмет их беседы, катающийся на горных лыжах в Швейцарских Альпах.
— Это фото он сделал специально для меня.
— Не будь смешным, — рассмеялась Кейт.
— Нет, это правда.
— Алекси, почему ты так волнуешься? Это же просто бизнес.
— Сейчас все по-другому.
— Что именно?
— Это я и пытаюсь вспомнить.
37 
