Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
125 
– После бала-маскарада. Леди Уислдаун написала, что я увлекся таинственной женщиной в серебристом платье. Но похоже, как она ни пыталась, она не смогла узнать, кто это. - Бенедикт ухмыльнулся. - Вполне возможно, это единственная тайна в Лондоне, которую ей не удалось раскрыть.
Софи посерьезнела и чуть-чуть отодвинулась от Бенедикта.
– Бенедикт, - прошептала она, - я должна тебе сказать… Я хочу… то есть… - Она замолчала, отвернулась, а когда повернулась, глядя прямо Бенедикту в глаза, проговорила:
– Прости.
Бенедикту хотелось схватить Софи в объятия, прижать к себе, но она выглядела такой серьезной, что он решил выслушать ее до конца.
– За что?
– За то, что я тебе не сказала, кто я. Я была не права. - И, прикусив нижнюю губу, поправилась:
– Хотя нет, не совсем.
– Как это? - удивился Бенедикт.
– Сама не знаю. Не могу объяснить, почему я так поступила… - Софи снова прикусила губу. Бенедикт уже начал опасаться, что она ее прокусит. - Знаешь, почему я тебе сразу не сказала, кто я такая? Потому что в этом не было никакого смысла. Я была абсолютно уверена, что после того, как мы уедем от Кавендеров, мы с тобой расстанемся. Но потом ты заболел, и я должна была ухаживать за тобой, и ты меня не узнавал, и…
– Это не имеет значения, - перебил ее Бенедикт, прижав палец к ее губам.
Софи удивленно вскинула брови.
– Но в тот вечер, когда мы с тобой поссорились, это имело большое значение.
Бенедикт и сам не знал почему, но сейчас ему не хотелось обсуждать серьезные темы.
– С того вечера многое изменилось, - сказал он.
– Хочешь знать, почему я не сказала тебе, кто я такая?
– Я знаю, кто ты такая, - ответил Бенедикт, коснувшись ее щеки.
Софи снова закусила губу.
– А ты хочешь знать, что самое смешное? - продолжал Бенедикт. - Хочешь знать, почему я не отдал тебе все свое сердце, целиком и без остатка? Я сохранил в нем местечко для дамы с бала-маскарада, надеясь, что в один прекрасный день я ее найду.
– О, Бенедикт… - вздохнула Софи, испытывая одновременно и радость от его слов, и угрызение совести от того, что причинила ему такую боль.
– Женившись на тебе, я должен был бы отказаться от своей мечты жениться на ней, - тихо проговорил Бенедикт. - Смешно, правда?
– Мне ужасно жаль, что я не призналась, кто я такая, - заметила Софи, не глядя на него. - И в то же время мне не жаль этого. Как такое может быть?
Бенедикт промолчал.
– Если бы все повторилось, я бы снова это сделала. Бенедикт по-прежнему молчал, и в душе Софи начало зарождаться недоброе чувство.
– Признаваться тебе, что это я была таинственной незнакомкой с бала-маскарада, не имело никакого смысла, - вновь проговорила Софи.
– Я должен был знать правду, - тихо заметил Бенедикт.
– И что бы ты делал с этой правдой? - Софи села и натянула на себя одеяло. - Захотел бы сделать таинственную незнакомку своей любовницей, как захотел сделать своей любовницей горничную?
Бенедикт молча смотрел на нее.
– Признайся, захотел бы? Молчание.
– О Господи, Бенедикт, да скажи ты хоть что-нибудь! - не выдержала Софи.
– Я люблю тебя, - сказал он.
И Софи поняла: это единственные слова, которые ей хочется услышать.
Эпилог
"Нынешнее воскресенье в Бриджертон-Хаусе обещает стать самым знаменательным событием сезона. Вся семья вместе с сотней самых близких друзей соберется, чтобы отпраздновать день рождения вдовствующей графини.
Считается неприличным называть возраст женщины, и автор этих строк не собирается этого делать.
Но не сомневайтесь, она его знает!"
- Стой! Стой!
Заливаясь веселым смехом, Софи стремглав неслась по ступенькам лестницы, ведущей в сад, расположенный за Бриджертон-Хаусом. Даже сейчас, когда они с Бенедиктом были женаты уже семь лет и у них родилось трое детей, ему по-прежнему ничего не стоило рассмешить ее и он по-прежнему гонялся за ней по всему дому, как только подворачивалась такая возможность.
– Где дети? - тяжело дыша, спросила Софи, когда он поймал ее у подножия лестницы.
– Франческа за ними присматривает.
– А твоя мама?
– Насколько я могу судить, она присматривает и за ней тоже, - улыбнулся Бенедикт.
– Но на нас здесь кто угодно может наткнуться, - засомневалась Софи, озираясь по сторонам.
Улыбка Бенедикта стала еще шире.
– А может быть, нам отправиться на хозяйскую террасу? - спросил он, притягивая ее к себе.
125 
