Глава третья

Лу напряженно смотрела на кнопку лифта. Все-таки она выпила больше, чем надо.

– Я обычно не пью так много, – сообщила она Патрику, но ей показалось, что слова не выговариваются. Держаться на ногах тоже было трудно, а путешествие по коридору отеля в сторону лифта потребовало полной концентрации сил.

– Честно говоря, никто бы не догадался. Может быть, проводить вас до комнаты?

Лу представила себе, как идёт с ним по полуосвещенному коридору к своей спальне, желает спокойной ночи… Будь на его месте кто-то другой, она, наверное, даже чмокнула бы его в щечку в благодарность за ужин. Но чмокать Патрика? Представить себе невозможно! Однако порочное воображение тут же начало разворачивать соответствующую картину. Лу отчетливо представила, как касается его щеки губами, как уголки его губ трогает улыбка, как он слегка поворачивает голову и их губы встречаются…

Фу-у. Лу попыталась усмирить заколотившееся сердце. У нее вдруг пересохли губы, не хватало воздуха. Она боялась взглянуть на Патрика: не отпечатались бы на лице все ее мысли.

Щеки пылали. Никогда, никогда больше она не прикоснется к алкоголю! Ну, где же лифт? Хоть бы уж скорее!

Заметив ее нетерпение, Патрик опять надавил на кнопку:

– Что они, катаются вверх и вниз, что ли?

Ответа от Лу он не дождался: у нее перехватило дыхание. К несчастью, она невольно скользнула взглядом туда, где стоял великолепный Патрик, и в этот момент ей так захотелось дотронуться до него, что даже ладони вспотели. А ведь этот мужчина ей не нравился! Еще недавно.

Она уже еле сдерживалась, но, наконец, пришел лифт. Это ужасно, она совсем пьяна! Остается только надеяться, что все испарится вместе с алкоголем. Чем скорее она попадет в постель, и чем крепче будет спать, тем лучше.

Двери лифта открылись, Патрик отступил в сторону, пропуская даму. Старательно выпрямившись, она прошла мимо и прислонилась к задней стенке кабины. Спасительная стенка – если бы не она, все могло бы пойти вверх тормашками.

– Какой этаж? – спросил Патрик.

– Э-э… кажется, четвертый.

– Уверены? Вы знаете номер своей комнаты?

– Конечно. Четыре ноль семь, – припомнила она, и Патрик, глянув на нее веселым взглядом, нажал кнопки четвертого этажа и своего, пятого. Лифт был пуст, а Патрик почему-то оказался очень близко. Как же удержаться и не обнять его, когда он всего в паре дюймов?

Она мертвой хваткой вцепилась в сумку. Полный контроль! После безудержной болтовни в течение всего вечера теперь она не могла выдавить ни единого слова и испытала чудовищное облегчение, когда двери лифта, наконец, открылись.

– Э-э… б-благодарю за приятный вечер, – еле произнесла она. – До завтра.

Обогнув Патрика и при этом споткнувшись, она вышла. Слава богу, теперь главное – донести себя до номера, захлопнуть дверь и… будем надеяться, этот вечер никогда не повторится.

– Лу?

Она обернулась.

– Это только второй этаж.

– Ох, да. Как глупо.

Униженная и подавленная, она опять вошла в лифт. Ее щеки пылали от смущения. Великолепно! Взрослая, сорокапятилетняя женщина, почтенная мать двоих детей, секретарь высшей квалификации выставила себя в таком дурацком свете.

– Четвертый, – объявил Патрик, когда двери опять открылись. – Вы уверены, что вас не нужно проводить до двери?

Лу не смотрела на него, но поняла, что он улыбается.

– Не думаю, что кто-нибудь в этом нуждается. Со мной абсолютно все в порядке. – И тут же, споткнувшись о порожек кабины, она грохнулась на пол.

– Лу, вы как?

– Прекрасно, все прекрасно, – бормотала Лу, поднимаясь, одергивая жакет и стараясь независимо улыбнуться.

Улыбка кривила и губы Патрика, но смеяться нельзя.

– Доброй ночи. – И двери лифта закрылись.

– Доброй ночи, – ответила она, хотя Патрик уже исчез.

Целая вечность ушла на то, чтобы открыть дверь. Наконец-то она попала в комнату, сбросила туфли и шлепнулась на кровать.

Неужели только одиннадцать часов? Лу вгляделась в циферблат. Всего за три часа полностью разрушен имидж и, наверное, рухнула карьера. Нет, решено, она напишет жалобу на плохую работу железнодорожной линии восточного побережья. Как только перестанет кружиться голова.

Если бы они из-за какого-то пустякового шторма не отменили поезда, она сейчас была бы уже дома, в полной безопасности, и продолжала бы думать о Патрике Фарре как о надменном дельце, с которым у нее сугубо деловые, прохладные отношения, и который ее ни в коей мере не интересует.

  9