113 
– В принципе нет, но сегодня уже не успеем. К тому же к храму Аня и Вера надо подходить после полудня. Через час-два, но не позже. Это вроде как дань уважения. Помнишь, в легенде говорилось, что последняя встреча, то есть не самая последняя, а из тех, когда они были еще заколдованы, произошла в самом разгаре дня, после праздничной службы. Вот и считается: лучше приходить к ним именно в это время. Так что проедем еще немного. Там будет храм Миетан – богини покоя. Рядышком и переночуем. Это хоть и кладбище, то есть по сути святая земля, а я точно знаю, что лихим людям это не помеха, но около храма все ж поспокойней будет. Любой идиот дважды подумает, прежде чем злодеянием тревожить Миетан. Но все равно придется дежурить.
– А что тут, много, как ты выразился, лихих людей? И кошки на это закрывают глаза?!
– Можешь мне поверить – много. И, прежде всего, сами кошки.
– Не понимаю… – вздохнула Ива.
– Я же тебе говорил, милая, другая культура. А кошки…
– Да, я помню – вредные, ехидные, хитрые, шпионы, воры, наемные убийцы и отравители.
– Точно!
– Но не разбойники же! – возмутилась Катерина.
– А почему нет? Иногда так… чтобы кровь разогнать, да мастерство не потерять.
Вечер окрасил Город Мертвых в тускло-синий цвет. Храм Миетан находился на небольшом холме, и оттуда очень хорошо просматривалась вся долина. Сверху казалось, что это вполне обычный городок. Разве что очень чистый и ухоженный. С разнообразными крышами – кто во что горазд – с памятниками, садами, дорожками.
Но вот на небо величественно вплыла полночная красавица луна, и все мгновенно преобразилось вокруг. Исчезла яркость красок, уступив место бледности и тусклости, очертания предметов потеряли свою четкость, поползли от каждого угла неясные туманные тени, – и Город Мертвых сам стал похож на призрак.
Ива поежилась и вернулась к костру. Эльф молча протянул ей ее порцию ужина. Когда она уже расправилась с половиной, он произнес:
– Не вглядывайся в город сильно, милая.
– Что?
– Я видел, как ты смотрела на него. – Т’ьелх мотнул головой куда-то в сторону, куда именно, было в общем-то все равно, так как город был везде. – Не надо. Не надо слишком пристально вглядываться в него. Да еще ночью.
– Но почему?
Эльф вздохнул, поставил миску на землю и, уперев подбородок в сложенные на колене руки, задал вопрос:
– Скажи мне, почему опасно смотреть в зеркала после заката?
Ива пожала плечами: это знал каждый ребенок, но по-другому объяснять Т’ьелх, видимо, не умел.
– Повылазить может всякое. А не вылезет, так что-нибудь такое увидишь, что можно седой остаться.
Знахарке тут же вспомнилась тетушка. Она говорила:
«Остерегайся по ночам смотреть в зеркала. Какими бы силами мы ни обладали, ночью за свое любопытство мы платим частичкой себя».
– Не поняла, – вмешалась Катерина. – Что может повылазить? Что увидишь?
Знахарка еще раз вздохнула:
– Разве ты не знаешь? Ну слушай. Зеркало – это своего рода грань между мирами. Причем ночью грань между этим миром и тем, в котором прячется неизвестное: то, что было, то, что будет, чего боимся и чего хотим. Считается, что большинство мелких демонов как раз оттуда.
– Потусторонний мир… – зачем-то произнесла девушка.
– Да. Даже название двойное значение получает. Ночью эта грань особо истончается. Поэтому-то и гадают в основном ночью. Легче увидеть желаемое. Но как мы смотрим на них, так и они на нас. А где гарантия, что у кого-то из того мира не хватит сил, чтобы проникнуть сюда. Ты наверняка слышала рассказы о том, что когда девушка гадала, суженый не только появился, но и пощечину дал любопытной. Или о том, что зеркала переворачивают или закрывают, когда в доме покойник, чтобы мертвец не вернулся. Можно до бесконечности продолжать. Однако опасность кроется и в том, что потусторонний мир хоть и с удовольствием идет на сделки с людьми, но платить ему за это придется частичкой себя.
– Как это – себя?
– Здоровьем, молодостью, счастьем, жизнью, судьбой, а то и душой. Короче, мне тетушка так говорила: «Только в самом крайнем случае». Но это каждый знает, а как это связано с твоим предостережением, а, Т’ьелх?
– Да точно так. Зеркало – это грань, а кладбище – а в нашем случае Город Мертвых – это тоже грань. Ты на него смотришь, а он на тебя. И поверь мне, ничего хорошего из этого выйти не может. Тебя, может, к себе город и не утащит, но что-нибудь в твоей судьбе он в состоянии изменить, и поверь, горе он тебе оставит, а вот радость, счастье на себя потянет.
113 
