37 
— Давай ужинать, — проговорил он, отступая на шаг. — Завтра нам предстоит тяжелый день.
Больше этим вечером мы не разговаривали о делах. Вашарий опять принялся смешить меня пересказом дворцовых сплетен, поэтому в свою комнату я отправилась с улыбкой до ушей, не дожидаясь прихода Аролии. Долго наслаждалась горячим душем, затем нырнула под теплое одеяло и закрыла глаза, слушая, как за окном убаюкивающе шуршит дождь. Потом позвонил Дольшер, с которым мы мило поболтали какое-то время. Моего ненаглядного желтоглазого красавчика особенно интересовал вопрос, не пробрался ли Вашарий тайком в мою спальню, воспользовавшись удобным случаем. Но после того как я пригрозила ему смертельной обидой за подобные грязные предположения, он успокоился, спросил про мое здоровье, еще раз напугал всяческими бедами и неприятностями, если я отправлюсь куда-нибудь в одиночестве, и отключился. Спустя несколько минут из-за стены, за которой располагалась спальня Вашария, тоже послышалась мелодичная трель вызова мыслевизора. Видимо, Дольшеру было что обсудить и со своим кузеном, но их разговор продлился куда дольше. По крайней мере, я заснула под непрекращающийся неразборчивый бубнеж из соседней комнаты. Любопытство, правда, шептало мне, что было бы неплохо подслушать разговор, но я здраво предположила, что только опозорюсь в итоге. Наверняка Вашарий поставил какое-нибудь заклинание, чтобы поймать меня на горячем. Обойдусь как-нибудь.
Я сама не заметила, как задремала. И тогда я даже не предполагала, что это была моя последняя возможность хорошенько отдохнуть перед длинной чередой пугающих и жутких событий последующих дней.
* * *
Я стояла на окраине Микарона перед до боли знакомым домом, в котором прошло все мое детство. Двухэтажный, с просторным задним двором, заросшим бурьяном и колючим кустарником. Помнится, тетя никогда не стригла газон, не обрезала деревья и не позволяла этого делать мне. Говорила, что прилизанные лужайки у соседей наводят на нее тоску и грусть. Будто попала в какое-то исправительное учреждение, где все должно быть по единому шаблону. Мол, это не по ней. Пусть уж лучше цветы растут так, как им хочется.
Я печально усмехнулась, заметив около крыльца двух плечистых мужчин в черной униформе ведомства Вашария. Да, вряд ли когда-нибудь тетя предполагала, что ее дом превратится для нее в тюрьму.
— Киота Дайчер? — Один из охранников выступил вперед, заметив, что я не собираюсь уходить. Дождался моего кивка и продолжил: — Вашарий Дахкаш предупредил нас утром о вашем визите. Прошу.
И он почтительно склонил голову, пропуская меня вперед. Я немедленно прониклась к Вашарию самыми теплыми чувствами. Когда я проснулась сегодня утром, его уже не было в номере, только завтрак стыл в гостиной. Поэтому я не без оснований опасалась, что мое намерение повидать тетю окончится провалом. Вдруг приятель из вредности не выписал мне разрешение на ее посещение? Рада, что ошибалась в нем.
Не было ничего удивительного в том, что я застала тетю врасплох. Ее никто не предупредил о моем визите, поэтому, когда я постучалась в дом, она открыла мне в халате, встрепанная и отчаянно зевающая. Узнаю ее: она никогда раньше полудня не вставала, а сейчас всего десять часов.
— Слушаю, — хмуро проговорила тетя, мрачно разглядывая меня и явно не узнавая. — Чего надобно? Если пришли за интервью, то выметайтесь прочь!
— Тетя? — спросила я, нервно одергивая шелковую блузку с длинными рукавами. Погода сегодня радовала отсутствием дождя, но было пасмурно и прохладно, поэтому утром я решила остановить свой выбор на чем-нибудь теплом и удобном. И потом, до сих пор помню, как я брела, босая, в легком платьишке по направлению к Нерию. Нет уж, если меня опять похитят, то я желаю быть более подготовленной к таким приключениям! После чего продолжила: — Неужели не узнаешь меня? Это же я, Киота!
— Киота? — Зальфия задумчиво пожевала губами.
Откинула голову и близоруко прищурилась, изучая меня. Затем внезапно громогласно расхохоталась, да так, что ближайший охранник подскочил от неожиданности, испуганно на нас покосившись, и крепко обняла меня. Я приглушенно пискнула, чувствуя, как жалобно треснули ребра, и так пострадавшие после недавнего похищения.
— Тише, тетя, — приглушенно взмолилась я, изо всех сил пытаясь выбраться из ее железной хватки. — Я тоже тебя очень рада видеть. Но… Ты мне синяков наставишь!
37 
