Особенно,... 
36 
– Поцелуй вперед! – на всякий случай потребовал будущий лавочник.
– Хорошо, – засмеялась колдунья и щелкнула пальцами. В тот же миг в печки сорвался Кузьма и повис на шее у дружинника, обхватив оную передними лапами.
– Уй, милый мой! – насмешливо мурлыкнул кот и смачно лизнул парня в губы.
Владияр вскочил, разразился отборными ругательствами под дикий хохот ведьмы и Кузьмы, уже оказавшегося на руках у хозяйки.
– Нечестно! – возопил дружинник, старательно отплевываясь.
– Отчего ж нечестно? – Буяна была очень довольна шуткой. – Просил поцелуй – получил.
– Я с кошками не целуюсь!
– Да? – весьма искренне «удивилась» та. – Откуда ж я знала? Я – целуюсь.
В доказательство она расцеловала пушистого вредину.
– Уточнять надо было, – успокоившись, покачал головой Владияр. – Я запомню, – усмехнулся он, мгновенно превратившись в привычного девушке молодца с хитринкой в очах. – Ну спрашивай, Буяна Гориславовна. Все как есть расскажу.
Ведьма протянула ему список купцов, что дал ей Горыня.
– Посмотри, кто из этих мог что-то запрещенное провозить?
Владияру хватило одного взгляда.
– Хрим-Оглобля мог, и, пожалуй, Всечет. Остальные вряд ли.
– А расскажи поподробнее.
– Хм… поподробнее? Ну да ладно. Хрим Оглобля – это та еще рожа. Сказать, что умен, не могу. Не зря Оглоблей прозвали. Действует всегда как дубинка: бац-бац, и готово. А вот Всечет – тот похитрее. Лис старый. О его делишках надо бы книжку написать да давать молодому поколению читать. Увлекательная получилась бы книженция. Ты сказала бы, хозяюшка, что тебе нужно, а то так…
Буяна помялась, подбирая слова.
– Кто-то из них провез в город что-то запрещенное.
– Это когда амулет жар-птицын поломали? – смекнул Владияр.
Ведьма кивнула:
– Ребята на воротах клянутся, что ничего запрещенного они не видели. Но если амулет сломали, чтобы действительно что-то провезти, значит, это что-то было магическое. Все остальное ребята и без амулета заметили бы. Вот я и прикидываю, кто мог подсобить такому делу.
– Иди к Всечету, – уверенно кивнул дружинник. – Не думаю, что кто-то из них пойдет на сознательную ломку охранного амулета. Авось не дураки, дураки в торговле долго не удерживаются. Значит, взяли за плату провезти что-то из чужих рук. Хрим работает один. Проверено. Уж больно характер неуживчивый. Более того, сам бы я ему ничего ценного не доверил. А вот Всечет – да, дело. Правда, если не знать о нем слишком много. Эта хитрая рожа никогда своего не упустит.
– Что ты имеешь в виду?
– Что бы это ни было, а Всечет обязательно нос туда сунул.
Буяне это было только на руку. Поспрошав еще немного, она отпустила молодца, хоть он и пытался в духе любимой ими игры доказать, что очень даже не против тут еще остаться, да и хозяйке от этого только польза. Выставив дружинника, девушка быстро подхватилась и направилась к указанному Владияром дому купца. У него она уже была, он и тогда показался ей слишком хитрым, но поскольку все купцы да торговцы ей таковыми казались, то внимания особого Буяна на него не обратила.
В доме ее приняли очень благожелательно. Купец рассыпался в славословиях. Однако Буяна испортила ему всю малину.
– Ты сядь, сядь, мил-человек, разговор есть. Да серьезный. Так что не мельтеши.
Всечет – средненького такого роста и сложения мужичок ближе уже к старости – послушно уселся. Тонкой рукой он погладил бородку и окинул ведьму внимательным взглядом.
Колдунья покатала в руках маленький огненный шарик. Потом впитала его в ладонь.
– Знаешь ли ты, достопочтимый хозяин, какая награда следует за измену своему князю и городу?
Купец переменился в лице. Такие люди не идут против князя. Такие припеваючи живут при любой власти. Но при Ладимире Мечеславовиче ему жилось еще и спокойно.
– Что ты такое говоришь, Буяна Гориславовна? Да разве я пошел бы супротив славного князя нашего?
– Ты еще расскажи мне, как ты Зареславу любишь! – подначила ведьмочка.
– И люблю! – обиделся на несправедливый упрек купец.
– Как же! Любишь! – подлила масла в огонь Буяна. – А что же ты тогда на амулет охранный с пером жар-птицы покусился?!
– Я?! – подскочил на лавке Всечет. Он-то знал, что в торговых делах и сжульничать можно, никто не чист полностью, а вот в вопросах обороны города или измены князь милостив не будет.
– Ты, милок, ты! Али скажешь, что не ехал через ворота пятого дня ровень, когда амулет сломали.
36 
