Лёгкий, ненавязчивый романчик 
87 
– Да-да! Владигор мне уже проел все мозги, вы только еще не начинайте!
Вечер стремительно приближался, а дела все не кончались. Ива уже несколько раз бросала умоляющие взгляды на солнце, прося его садиться медленнее. Светило не вняло уговорам, а вот жизнь стала налаживаться. Все, кого только что не было на месте, вдруг пришли. Все, что не получалось, пришло в норму. Даже препротивный привратник у кого-то из Владигоровых клиентов наконец получил по заслугам: его хозяин вышел на звук голосов, узнал, по чьей просьбе явилась травница, и выдал изрядно потрепавшему Иве нервы дворецкому такую яростную тираду, что знахарка в душе подленько потирала ладони.
«Отлично, еще полно времени до заката. Можно не спеша прогуляться в свое удовольствие до „МЗ“», – попрыгала с последнего задания девушка. Это были ее самые любимые часы в этом городе. Он уже притих: дела, в отличие от жаркого лета, творились теперь днем, а вечером… другие дела. Но было между суетливым днем и развеселым вечером благословенное время небольшого затишья. И Ива его обожала.
Выйдя на площадь с памятником Анко и Мерене, девушка, как всегда, шутливо поклонилась им. Каждый раз ей казалось, что каменные маги ей отвечают. То тень так забавно падала, то отсвет солнца, то еще что, но ощущение не проходило, и подобное «общение» с волшебниками стало для нее ритуалом.
Ива помахала им рукой и побежала дальше. По улочкам – узким и широким – с разновеликими домами и отличающимися в каждом квартале фонарями. Она любовалась балкончиками, кое-где на них даже красовались припозднившиеся цветы. Заглядывалась на витрины. Особенно она любила магазин кукол. Казалось, что игрушки со всего мира продавались там: таких разных знахарка в своей жизни не видела. Рядом находилась известная на весь город кондитерская, и Ива понимала, почему эту улочку предпочитают обходить десятой дорогой родители.
А в конце ее была очаровательная площадка, с которой открывался вид на город. Весь Стонхэрм располагался на островах – таких же разных, как куклы в любимом травницей магазине. А северо-восточная часть города, на которой знахарка сейчас и находилась, представляла собой неостровную часть. Именно отсюда вид на город был просто замечательный. Не так высоко, как на любимой Ивой скале, но тем не менее девушка не могла отказать себе в удовольствии полюбоваться на столь примечательное зрелище. Стонхэрм не был знахарке родным, но он чаровал ее, восхищал и завоевывал сердце… тихим уютом старых улиц, бурной суетой маленьких рынков, шумным, остро пахнущим портом, крепостными стенами – высокими и выдержавшими не один штурм, множеством таверен и магазинов, булыжными мостовыми, величественными храмами, почти живыми памятниками, литыми фонарями с магосветами, узорчатыми мостиками, тенистыми парками и изящными скверами… но более всего – своим духом, своим добрым, чуть ироничным характером, степенностью и глубоко запрятанной тайной.
В Каменном городе было как будто все… и еще немного. Он так навсегда и остался древним туманным предсказанием, в котором каждый видит свой смысл и которое всякий раз преподносит новые сюрпризы.
Вот и сейчас что-то вновь тревожило его душу, а вместе с ним и сердце молоденькой волшебницы. Это пела скрипка. Нежно и страстно, но – как умеют только скрипки – с надрывной печалью и бесконечной тоской. Словно воют волки на луну или волны бьются о борт корабля. Забирают душу и вынимают сердце… Тонкие струны и смычок, – а казалось, поют боги. Почему скрипка всегда так печальна? Одинокий скрипач играл о нежности и боли, о тоске и мольбе, о плаче чаек и холоде скал, о странном городе и ночном ужасе, о сладком томлении…
Весь в белом, он стоял у самого обрыва, и смычок в его руках был волшебной палочкой. «Та самая мелодия… та самая… что пел ветер этой ночью»…
Кто-то тронул девушку за опущенную ладонь.
– Позволь пригласить… на танец… – Вампир стоял ближе, чем должен был. А скрипач все играл и играл. И этой осени, воплощенной в мелодии, невозможно было отказать… Ло прочитал согласие во взгляде. Их пальцы сплелись. И первый шаг как порог, который переступаешь ЕМУ навстречу… И снова, снова… Темно-синие глаза горели совсем близко, но Иве было не до них. Ее звала вдаль музыка… все манила и манила… обещала, не давая ни малейшего шанса на сопротивление…
Все кончилось неожиданно. Вот только что они в танце кружились по мостовой, а мелодия вела и задавала ритм. И вот… нет ее… И будто по сердцу кинжалом полоснули…
87 
