21 
Впервые он убил через неделю после своего двадцатилетия, еще будучи дилетантом. Тогда ему повезло, и он сумел выйти сухим из воды. Он пытался уговорить на свидание официантку, которую звали Мэллори. Она ему отказала. И обошлась с ним грубо. Унизила его. Он узнал о ней все. Она снимала с подругой маленький домик, с ними жила и ее пятнадцатилетняя сестра. Он пришел туда с «тазером», баллончиком «Мейса» и виниловыми наручниками. Началось все с секса, и он получил его вдоволь. Потом ему пришлось их убить, и он открыл для себя другой вид секса. Но понял, что убивать ради секса глупо, если ты можешь его купить. Убивая ради секса, а не для того, чтобы получить наслаждение от убийства, ты оставляешь образцы своего ДНК. Кроме того, если ты распалился и захвачен страстью, то не контролируешь себя и допускаешь ошибки, опять же оставляя улики. Поэтому, пусть та ночь и стала лучшей в его жизни, он решил, что больше никогда не будет убивать как дилетант. И гордился своим последующим самоконтролем.
Микки также никогда не убивал родственника. А Джерри был его братом. Но никакого горя или сожаления Микки не испытывал. Разница заключалась лишь в том, что за работу он не получил толстого конверта с купюрами.
За прошедшие годы у Микки не возникало и мысли, чтобы убить кого-то в этой квартире. Это убийство доставило ему массу хлопот.
Джерри Дайм спровоцировал его. Он пришел сюда, чтобы убить Микки. Но повел себя как дилетант. Его намерения буквально читались на лице.
С другой стороны, Микки понимал, что получит вознаграждение за эту работу. Теперь не придется делить наследство матери.
Из стенного шкафа в спальне он принес запасное одеяло. Изготовленное из микрофибры, мягкое, пушистое, но прочное. Потер им щеку. Оно пахло, как пальто спортивного покроя из верблюжьей шерсти, и этот запах Микки относил к числу самых любимых.
Открытые глаза Джерри в смерти стали синее, чем при жизни. У Микки глаза были желтовато-коричневыми, у их матери — зелеными. Про цвет глаз их отцов — анонимных доноров спермы — Микки ничего не знал.
Стащив труп на одеяло, Микки обыскал карманы брата. Взял бумажник Джерри, мобильник, мелочь. Монеты еще сохраняли тепло тела Джерри.
Микки завернул мертвеца в одеяло. Завязал края своими галстуками.
Выйдя из кабинета, плотно закрыл за собой дверь. Когда глянул на часы, раздался звонок в дверь.
Пришла Людмила, маникюрша, бывающая у него дважды в месяц. Русская эмигрантка, лет пятидесяти с небольшим, черноволосая, крепкая.
Она хорошо говорила по-английски. Но они договорились, что она будет молчать, только поблагодарит за заплаченные деньги. Любой разговор отвлекал от удовольствия, которое приносили маникюр и педикюр.
После смерти матери Микки расширил ванную комнату за счет спальни для гостей. У него никто никогда не оставался на ночь.
В огромной ванной стены и потолок облицевали белым мрамором, столешницы сделали из черного гранита, а пол выложили мраморными и гранитными плитами в бело-черную клетку. В новой ванной хватило места и для процедурного кресла с подводом воды, и для массажного стола, и для отделанной кедром сауны, которая разместилась в углу.
Микки сел в кресло, опустив ноги в теплую воду. От ванночки поднимался запах ароматической соли.
Когда Людмила занялась его руками, Микки закрыл глаза. Медленно, постепенно перестал быть человеком, превратившись только в кончики пальцев. Шорох инструментов по эмалированной доске казался симфонией. Запах лака пьянил. Он полностью отдался этому простому, но такому сладостному наслаждению.
Ощущения решали все. Микки ставил их превыше всего.
ОДНО
Я не то, что ты при всей своей вере можешь себе представить, но то, что ты искал. Я прошлое, не завершенное в своей цельности.
Я верю в смерть. Смерть освобождает место для новой жизни. Я умираю каждый день, чтобы возродиться вновь. Эти слабые существа, которые умирают и не возрождаются, они уже послужили этому миру, потому что мир слабаков — мир без будущего.
Ирония судьбы — моя невообразимая сила и бессмертие обусловлены дефектом: дефектом в структуре пространства-времени, червоточиной, которая расположена в сердце Холма Теней. Периодически, когда создаются должные условия, прошлое, настоящее и будущее существуют здесь одновременно, как существуют они и во мне. Те, кто живет в этой ключевой точке, иногда видят и то, что было, и то, что будет. Благодаря коренным американцам, которые поселились здесь первыми, и тем, кто появился за ними следом, этих гостей из другого времени воспринимают как духов, галлюцинации, видения.
21 
