Последние отзывы

  83  

Филдинг Уделл знал. Известный профессор Пол Эрлих^[34] и другие ученые, придя к консенсусу, доложили в 1981 году, что за год на Земле исчезает двести пятьдесят тысяч видов животной жизни. Такая катастрофа означала, что к 2011 году — этому самому! — на планете не останется ничего живого. Недавно некоторые ученые начали говорить, что за год исчезает два или три вида, и утверждали, что это тенденция многих и многих столетий. Такие заявления означали, что они или продажные, или их семьи держит в заложниках и пытает Правящая Элита. Филдинг знал, что 250 000 в год — число правильное, что большая часть планеты уже опустела, а телевизионные репортажи, показывающие, что в мире ничего не изменилось, — ложь, достигаемая спецэффектами, такое же вранье, как съемка высадки человека на Луну в 1969 году, которую провели в пустыне Мохава. Горькая правда состояла в том, что Земля по большей части мертва, а жизнь сохраняется лишь в нескольких городских — плюс пригороды — анклавах, накрытых куполами силового поля, где люди с промытыми мозгами живут с ощущением, что всего вдоволь и сами они в полной безопасности.

Нигде не найдя мерцающего синего света, Филдинг отнес пустой стакан на кухню, чтобы вновь наполнить его колой домашнего приготовления.

Иногда он задавался вопросом, а откуда берется еда, чтобы кормить всех живущих под куполами людей, включая и его самого, если сельские угодья загрязнены и более не дают урожая. Он вспомнил старый научно-фантастический фильм «Соевая зелень»,^[35] в котором перенаселенный мир будущего спасла от голода пища, вроде бы созданная на основе революционного научного открытия, да только главный герой выяснил, что основа для изготовления этой пищи — трупы. Чарлтон Хенсон кричит: «Соевая зелень — это люди!» Может, все эти дети, отравленные яблоками и сброшенные бульдозерами в безымянные могилы, потом отправлялись на перерабатывающие заводы.

Время от времени у Филдинга возникали проблемы, когда он садился обедать, пусть даже еда выглядела так же, как всегда. И есть он все-таки начинал только по одной причине: в «Соевой зелени» речь шла о 2022 годе, то есть оставалось более десяти лет до того, как Правящая Элита превратит человечество в людоедов.

Со стаканом колы в руке он вернулся в свою основную рабочую комнату, сел перед компьютером. Возобновил онлайновые поиски, по-прежнему стремясь выйти на след Правящей Элиты. Он ожидал, что с минуты на минуту послышится резкий стук в дверь и он увидит громил, прибывших с ордером на обыск и арест, результатом сканирования его мозга синим светом. А потом, само собой, ему сотрут память, и он уже не будет знать о великой работе, проделанной им за последние двадцать лет.

Но у них ничего не получится. Он подготовился. В спальне, ко дну ящика с носками, приклеил липкой лентой два конверта из плотной бумаги, в которых находились 104 листа обвинения по делу Правящей Элиты. Начинался текст словами: «Худшие Люди Мира стерли часть твоей памяти, украв у тебя Великую Правду». Если его и лишат прошлого, он со временем найдет эти два конверта и вновь обретет цель и предназначение.

* * *

Логан Спэнглер

Он не знал, как долго простоял в туалете квартиры сенатора, глядя на свои черные ногти. Из простых ногтей они вроде бы превратились в маленькие арочные окна, через которые он мог смотреть на идеальную черноту внутри своих рук.

Логан вспомнил убийцу, которого выследил тремя десятилетиями раньше, по фамилии Марсден, парня лет тридцати с небольшим, которому нравилось насиловать и убивать. Ему так нравилось убивать, написал он в своем признании, что он даже забыл изнасиловать свою первую жертву. Марсден не отличался ни несдержанностью, ни повышенной активностью, свойственными многим психопатам. Спокойствием он мог соперничать с овцой, пасущейся на марихуановом лугу, и заявлял, что сохранял такое же спокойствие, когда убивал. Говорил, что на душе у него черным-черно, что он помнит всю свою прошлую жизнь, но перед мысленным взором у него возникают только ночные воспоминания. И когда он спал, ему снились исключительно темные места, иногда в своих снах он оказывался на таких темных улицах, что ничем не отличался от слепого. «Внутри я такой черный, — утверждал он не без гордости, — что в моих венах наверняка течет черная кровь».

Глядя на свои черные ногти, Логан не испытывал тревоги, сохранял такое же спокойствие, как Марсден. Он больше ничего не боялся, его ничто не волновало. Он не мог вспомнить, каким образом оказался в туалете квартиры сенатора, или почему его ногти стали черными, или что он собирался делать дальше.

  83