108 
То, что демоны с легкостью читают мысли, ребята уже приняли, но что они знают все, стало для них новостью и заставило их многозначительно переглянуться. Впрочем, это ничего не меняло.
— Тогда зачем? — ровно, с непередаваемым достоинством поинтересовался Бэррин.
— Потому что пришел срок Александру и Анастасии покинуть эти дивные статуэтки и расплатиться.
— А разве?… — В голосе Ивы слышалось потрясение.
— О нет, моя прелестная жрица трав, это, — его рука изящно куртуазным жестом указала на шкатулку в руках Грыма, — способ выполнения желания. Видите ли, как вы, — серебряный взгляд вновь остановился на гар-гулье, та гордо вскинула подбородок, — верно заметили, Анастасия и Александр пребывали в разных состояниях, проще говоря, она была жива, он же мертв. А мы не убийцы, чтобы поднимать руку на женщину. Как, впрочем, и заставлять ее совершать то, что противно природе человека — самостоятельно прерывать свою жизнь. Но и вернуть к жизни нам не под силу. Тогда-то мой… соратник Михэль и обратился ко мне за помощью. И я создал эти чудесные фигурки: моя сила и искусство сплелись с их душами и этой глиной. Мое деяние смогло их соединить, и мир узрел сей шедевр. — Не страдающий скромностью демон забрал шкатулку из лап тролля, осторожно, если не сказать трепетно, поставил ее на мгновенно появившийся рядом с ним узкий высокий столик. Открыл ларец, нажал на заветный рычаг. Статуэтки не замедлили появиться. Мелодия в этом полупустом зале звучала особенно отчетливо. Грустно и торжественно одновременно. Пара из обожженной глины, заключившей в свою плоть человеческие души, неторопливо кружилась под эту музыку. Перед глазами же всех присутствующих стояли лица Анастасии и Александра в те последние мгновения перед превращением. — Разве они не прекрасны? — Демон любовно коснулся своего творения. — Я — художник, дамы и господа. И чтобы жить, мне необходимо ловить образы тех, кто достоин стать моим вдохновением. Я смотрю на них, на их души, именно души, мне нужно видеть их до самого дна, и это дарит мне жизнь — мое вдохновение. Так и появляется что-то подобное. — Он по-прежнему гладил подушечками пальцев статуэтки, — Впрочем, как и все другое, что вы видите в этой комнате. Все это создавалось благодаря тем, чьи души жили, страдали, радовались, в общем, проявлялись насколько это возможно полнее, а я смотрел и старался передать то, что видел. Так о чем я?… — Арчибальд отвлекся от созерцания и любования и, с трудом оторвав взгляд от своего творения, перевел его на присутствующих, — Михэль, к чему я это вел?
Темноволосый демон в черном, почти строгом камзоле соткался из теней в одном из пустых углов комнаты. Он медленно подошел к замершим чародеям и Орге, а тьма, словно танцующий туман, клубилась вокруг и льнула к нему, как кошка.
— Ты говорил о том, что мне пришлось обратиться к тебе, ибо сам я не мог сочетать живое и мертвое. — Этот голос был по-прежнему хорош. Даже еще лучше, чем в памяти магов.
— Ах да! — Сереброволосый демон словно обрадовался чему-то. — И хотя я получил свою плату… частично, — поправился он, — Михэль все еще ждет ее.
— То есть… вы, — Орга даже отшатнулась, — хотите их… поглотить?
Михэль посмотрел ей прямо в глаза. Почему-то показалось, что он увидел там больше, чем мог углядеть даже самый проницательный человек. Кто знает, может, он смотрел прямо в душу, в самом буквальном значении.
— Можно сказать и так. Но мы с вами по-разному понимаем это слово. Не могу вам описать, что с ними произойдет потом, но уверяю, — он говорил так, что невольно верилось, — плохо им не будет.
— Не будет? — прошептала пожилая дама.
— Не будет, — как клятву произнес демон. — Я хочу получить плату, но есть и иная причина. Даже в таком состоянии, в каком они находятся благодаря искусству моего друга, души не могут существовать слишком долго. Ведь они даже не призраки. Время уничтожит их. А я не знаю ничего хуже этой участи. Я заберу их с собой.
— И… что с ними станет? — Ива была кровно заинтересована в ответе.
Демон лишь покачал головой:
— Этого я не могу сказать живым. Но я уже ответил — плохо им не будет. Больно… не будет. — Его темные глаза блеснули, — Время пришло. Решайте!
И каждому из них показалось, что демон смотрит в глаза именно ему. Орга же стояла, словно зачарованная. И в зрачках ее танцевало пламя, мысли кружили, будто в хороводе, но решение она уже приняла.
108 
