Лёгкий, ненавязчивый романчик 
46 
Собрать огарки от догоревших свечей и затереть меловой круг на полу оказалось минутным делом. Я огляделся еще раз, но решил больше ничего не делать. Вряд ли в общем беспорядке кто-нибудь обратит внимание на переставленные стулья. После чего осторожно потушил свечу и вышел в коридор.
В доме было тихо. Некоторое время я настороженно прислушивался, стоя на пороге комнаты и готовый в любой момент нырнуть обратно. Нет, все спокойно. Лишь тикают где-то рядом большие каминные часы. Немного успокоившись, я бесшумно двинулся к лестнице. Сейчас доберусь до своей комнаты, а уж там буду решать, что делать дальше.
Однако моему благому намерению не суждено было сбыться. Едва я сделал несколько шагов, как со стороны обеденного зала послышался какой-то непонятный шум. Будто кто-то второпях отодвинул стул. Я замер и через пару минут был вознагражден за терпение. Звук повторился, сопровождаясь невнятным приглушенным ругательством. Интересно, и кому это не спится в такой поздний час?
Некоторое время я колебался, идти ли наверх или рискнуть выдать себя и проверить, что творится в обеденном зале. Достаточно скоро любопытство и закономерное желание разобраться с опасным делом взяли верх над природной осторожностью. Я вздохнул и подкрался к дверям столовой, под которыми на пол выбивалась тоненькая полоска света, прильнул к ним и обратился в одно большое ухо, пытаясь понять, что там происходит.
В комнате послышалось непонятное бульканье, потом кто-то крякнул, словно осушив бокал горячительного, и все ненадолго стихло.
– Ты слишком много пьешь, – наконец прервал затянувшуюся паузу незнакомый женский голос.
– Отвяжись, – мрачно пробурчали в ответ. – Не твое дело, старуха.
Я недоуменно нахмурился. Старухой в этом доме можно было назвать лишь тетю Таши – Дишию. Она-то что забыла здесь?
– Почему не мое? Очень даже мое, Рений. Я не хочу, чтобы из-за твоей неумеренности к алкоголю нас обнаружили, – резонно возразила невидимая мне собеседница.
Я с трудом удержался от изумленного восклицания. Вот так парочка! Дело определенно становится все запутаннее и запутаннее.
– Да как мне не пить?! – глухо рыкнул Рений с неприкрытой ненавистью в голосе. – Думаешь, мне приятно на старости лет оказаться в приживалах у племянников? Того и гляди вышвырнут, как нашкодившего котенка, на улицу.
– Не преувеличивай, – строго одернула его Дишия. – Девчонка при всем своем горячем желании не сможет так поступить. Сам ведь слышал волю этого выжившего из ума идиота.
– Она – не сделает, но ты слышала, что ее женишок удумал? – вновь взвился мужчина. – Дом в гостиницу переделать! Тогда все мои труды пойдут насмарку. Шагу по дому сделать нельзя будет, чтобы на любопытствующего не наткнуться. Откуда Таша этого умника только выискала? Так бы и прибил!
В обеденном зале опять послышалось уже знакомое кряканье. Видимо, и впрямь у Ташиного дяди серьезные проблемы с выпивкой, если даже при столь важном обсуждении он не может удержаться.
– Слышала я все, – тихо отозвалась старушка. – Я не глухая, хоть и притворяюсь иногда немощной. Что делать будем?
– Не знаю, – неохотно отозвался Рений. – Вообще мне все это сильно не нравится. Кажется, этот Вулдиж – мошенник и прохиндей тот еще. Нашел себе состоятельную невесту, а теперь думает, как с нее побольше денег вытрясти. Историю какую романтичную придумал – аж зубы сводит. От разбойника ее спас, видите ли. Да я поклясться готов, что этот разбойник с ним в доле. Слыханное ли дело, свадьбу играть после четырех дней знакомства!
– Странный он какой-то, – задумчиво протянула Дишия. – И имя знакомое. Конечно, в здешних краях Вулдижей как собак нерезаных, но все же. Тебе не показалось, что внешность у него больно подозрительная?
– Все мошенники для меня на одно лицо, – хмыкнул Рений. – Не удивлюсь, если на самом деле его совсем по-другому зовут.
Собеседники замолкли, а я украдкой вытер холодную испарину, невольно выступившую на лбу после слов женщины. Оказывается, старушка не так проста, как выглядит. Не совершил ли я ошибки, представившись своим настоящим именем? Но, с другой стороны, тогда существовала бы опасность, что Таша, задумавшись или забывшись, случайно выдала бы меня, назвав по-настоящему. К тому же магам и колдунам не стоит увлекаться ложью, пусть даже во имя благого дела. Иначе боги могут обидеться и покарать того, кто был отмечен их благодатью, но свой дар применял неподобающим образом. Говорят, были в истории такие случаи, когда ни с того ни с сего способность к невидимому искусству покидала слишком завравшегося мага. Приятного мало, в расцвете лет привыкать жить, словно обычный человек.
46 
