Особенно,... 
79 
Дирон весело щелкнул Ташу по носу, но неожиданно нахмурился и повернулся ко мне.
– Кстати, – с внезапно проснувшейся подозрительностью вымолвил он, – ты говорил про дневники Северянина. Они в самом деле были у тебя? Или ты так сказал, лишь чтобы отвлечь мое внимание?
– Не дневники, – неохотно поправил я. – Но весьма любопытные записи. Твой прадед, между прочим, уверял меня, что в дневниках нет ничего интересного. Мол, это заметки по хозяйству и ничего более.
Дирон изумленно вскинул бровь, но задать нового вопроса просто не успел, потому что через секунду дверь в комнату с оглушительным грохотом распахнулась, и на пороге возникла бледная, растрепанная Бирия в измятом черном платье. Она огляделась по сторонам, явно не узнавая ни Дирона, ни Ташу. Затем наткнулась взглядом на меня, издала душераздирающий визг и кинулась ко мне, выставив перед собой кухонный нож.
– Ты! – верещала она, опасно размахивая перед собой остро наточенным лезвием. – Ты убил моего сына! Моего Ромуала!
* * *
Когда на тебя несется разъяренная женщина, вооруженная ножом, время странно замедляет свой ход. Говорят, в такие мгновения перед глазами проносится вся жизнь. Не знаю, может быть, у кого-то происходит именно так. Мне же в голову пришла целая куча совершенно нелепых мыслей.
«Как глупо получается, – подумал я. – Так и не узнаю, кто стоит за вызовом демона. И кровью залью все кресло. Некрасивая смерть».
Откуда-то издалека, словно из другого мира, послышался испуганный возглас Таши и негодующий – Дирона. Я же абсолютно спокойно смотрел в глаза смерти, которая приняла облик заплаканной, измученной женщины. Никогда не думал, что погибну от руки обезумевшей от горя матери, потерявшей своего ребенка.
А в следующий миг пришла долгожданная холодная ярость. Я жутко разозлился. И на самого себя, что впутался в столь опасное и таинственное дело. И на Ташу, которая, собственно, и завлекла меня в этот дом. И на Дирона, из-за которого сейчас я остался без малейшей возможности для защиты. Удивительно, только на Бирию злости не было. Но позволить ей себя убить я просто не мог.
Перед глазами мелькнула сталь. В последний момент, когда женщина уже не могла изменить направление удара, я немыслимым движением извернулся на кресле, пропуская нож сбоку. Лезвие порвало рубашку, небольно чиркнуло меня по предплечью и прочно засело в кресле. Бирия дернула на себя нож, но потерпела неудачу. Боги, видимо, в этот момент как раз снизошли до невезучего некроманта и впервые за долгое время позволили удаче улыбнуться ему хоть в чем-то.
От слабости и пережитого напряжения постыдно дрожали все конечности, когда я попытался выбраться из кресла и удалиться на максимально возможное расстояние от разъяренной женщины. Говоря совсем откровенно – сбежать, рискнув прослыть трусом.
– Стой! – взвизгнула Бирия, угадав мой маневр, и растопырила пальцы, явно собираясь вцепиться мне в горло. – Тогда я тебя задушу!
– Не надо, – выдохнул я, безуспешно пытаясь оттолкнуть фурию от себя. И что прикажете делать в такой ситуации? Не бить же ее кулаком в лицо. Женщина как-никак. К тому же явно не осознает, что творит. А пощечиной в данном случае вряд ли удастся ограничиться.
Если бы у меня было достаточно сил, то я без особых проблем справился бы с ситуацией. Просто заломил бы руки Бирии назад так, чтобы она не смогла до меня дотянуться. Но последствия снятия заклинания еще давали о себе знать. От каждого резкого движения перед глазами темнело, а в ушах раздавался неприятный звон. Только в обморок мне для полного счастья бухнуться не хватало!
Спасение пришло со стороны. Дирон, наконец-то опомнившись, подскочил к мачехе и оттеснил ее от меня.
– Успокойтесь! – строго приказал он, зажимая Бирию в углу и не давая ей вновь броситься на меня. – Что случилось?
Женщина издала еще один душераздирающий вопль, от которого волосы у меня на голове встали дыбом, и неожиданно затихла. В изнеможении опустилась на пол, закрыла руками лицо и тихонечко завыла. Именно завыла, а не заплакала. Так, наверное, волчица оплакивает своего детеныша – с безнадежной черной тоской и горечью.
– Да что случилось-то? – Дирон сел на корточки перед мачехой, явно сильно напуганный ее реакцией. – Что с Ромуалом?
Бирия протяжно вздохнула, борясь со спазмом в горле, и чуть слышно вымолвила:
– Он мертв. Мой мальчик мертв. Его убил этот черный колдун.
И женщина обвиняющим жестом ткнула указательным пальцем в мою сторону.
79 
