Лёгкий, ненавязчивый романчик 
65 
— Дело ваше. Что от меня-то хотите? Обещали же отпустить…
— Стрелять не надо было.
— Так это не я стрелял! Это Вашадзе, с него и спрос.
— С вас тоже есть что спрашивать.
— Например?
— Почитайте… — кладу перед ним на стол несколько листов бумаги. — Это касается обстоятельств организации побега заключенных. Ну и некоторые другие интересные моменты отмечены…
Пока бывший губернатор листает бумаги, я смотрю в окно. На плацу проходят занятия с нашими ополченцами. Инструкторы из числа бойцов СОБРа гоняют их в хвост и в гриву. Иногда мне даже жалко этих простых парней. Большинство из них, если и служили в армии, то уже успели порядком подзабыть былую науку.
— Это… — произносит Поливанов враз осипшим голосом, — все это еще надо доказать!
— Кому?
— В смысле? — не понимает он вопроса. — Ну… суду… присяжным, наконец! Дела такого рода должны быть рассмотрены судом присяжных!
— Зачем? В том смысле, что доказывать-то особо и нечего. Разве что мелкие эпизоды… так и без них у вас там столько накручено. На три пожизненных срока тянет легко.
— Вы не посмеете!
— Да? — внимательно смотрю на него.
Под моим взглядом он обмякает и как-то даже меньше ростом становится.
— Это произвол…
— Еще скажите, что будете жаловаться. Нет, не подумайте, что я вам этого не разрешаю! Милости прошу, пишите! Только вот кому?
— Ну… общественность…
— С удовольствием повесит вас и всю вашу команду на ближайших фонарях. Хотите, эксперимент проведем? Выведу вас на плац и отзову охрану. А? Рискнем? Ей-богу, клянусь принять любой вердикт, который вынесет вам население города. Скажут власть отдать — отдам. Ну, а если к фонарю потащат… — развожу руками, — тоже мешать не стану.
— Вы же умный человек. Вам что, доставляют удовольствие такие издевки над беспомощным пленником?
О как! Сразу беспомощным стал, ты гляди!
— Нет. Просто хочу, чтобы вы усвоили простую истину.
— И какую же?
— Между вами и фонарем сейчас стою только я. До той поры, пока вы мне интересны. Вы что же думали, можно безнаказанно творить всевозможные гадости окружающим, прикрываясь подставными фигурами и послушными марионетками? Мол, адвокаты всегда отмажут? Вынужден разочаровать — не отмажут. Кончились те времена.
— Ой ли?
— Хотите поспорить? Помощи ждете? Напрасно. Убежище свое, Олег Петрович, хорошо изучить успели?
— Да. А в чем дело?
— Неужто? И про нижний уровень, то есть третий этаж, все знаете… А чтой-то лицо так побледнело?
Губернатор действительно стал белым, как бы кондрашка его не хватила невзначай.
— Какой… какой нижний уровень? Там всего два этажа…
— Три, Олег Петрович! Три этажа в бункере этом! И третий существенно превосходит два других, вместе взятых. Хотите знать, откуда я про это выяснил?
Говорить он не может и только кивает.
— Малкин рассказал. Начальник охраны. Открыл и коды управления сообщил. Так что и помимо губернатора у него начальство имелось… и его он слушал более внимательно. Недолго царствие ваше продлилось бы, ох, как недолго… Статисты, они, знаете ли, иногда в больших чинах ходят… Ну что, все еще помощи откуда-нибудь ожидаете?
Нет, сегодня разговора не будет. Из Поливанова сейчас веревки вить можно, он и не мяукнет, настолько его потрясли мои откровения. Голова в таких ситуациях не работает вообще, а бессвязный бред никому не интересен.
Вызываю охрану и передаю им бывшего губернатора. У него аж ноги подгибаются, настолько потрясен моими словами. Да… слабовата нынешняя элита в коленках. А с другой стороны — откуда другим-то взяться? Таковые качества в наше время очень даже приветствовались. Чиновник не должен был быть слишком уж самостоятельным, опасное это дело. Да ежели он еще и на посту большом поставлен… даже мысли такие — и то уже криминалом были. Человек должен был быть управляемым. И желательно на чем-то неприглядном эту уверенность обосновывать. Чиновник без страха перед вышестоящим начальством — вещь немыслимая даже в принципе! Вот и вырастили таких вот… Поливановых.
Сплюнув с досады на пол, выхожу во двор. Сегодня еще много дел предстоит. Уже скоро будем мы караван снаряжать. Поедем с отцом Михаилом к его пастве. Люди там уже, поди, последний хрен без соли доедают, а мы тут дурью всякой занимаемся. По лесам скачем, друг в друга стреляем… не дело это.
65 
