20 
– Неужто собрались-таки железку дальше тянуть? – предположил вождь.
Ыыгыр задумчиво поскреб пузо.
– Не-а, – заявил он, изучая образовавшиеся под когтями наросты грязи. – Бронепоезд-то правительственный.
– А может, и купленный, – усомнился вождь.
– Ты че? – воззрился на него Ыыгыр. – Ты хоть прикидываешь, сколько эта хренотень стоит? И потом, солдаты-то уж точно самые что ни на есть правительственные.
– Какого же им тогда орка здесь надо?
– А нам не по пню? – оскалился шаман. – Главное, чтобы их планы не сбылись, а вот наши – наоборот. Так что, созывай Большой Костер, вождь.
– Думаешь? – настороженно переспросил вождь. – Так вот сразу и Большой?!
– Да, так вот сразу и Большой! – передразнил его шаман. – А ты чего хочешь – сидеть и зад скрести, пока тебя за него не подпалят? У нас пять кривых рук воинов в набеге. Если этим чокнутым человекам вздумается прямо на нас ломануться – сидеть нам с тобой в скором времени под Священной Задницей Спящего. А другие, кто поумнее, будут в это время добычу делить.
– Не, ну че, точно думаешь, всех надо звать? – продолжал сомневаться вождь. – И Белого Мымрика, и Фуура?
– И Мымрика, и Фуура, и даже Грызма, – подтвердил шаман. – И к оркам с троллями тоже заодно гонцов зашли. Знаешь же, чем больше навалимся…
– …Тем меньше каждому достанется, – заметил вождь. – И Углуука, скажешь, тоже звать?
– А он что, не гоблин? То есть, – поправился шаман, – он, конечно, тварь пятнистая, а не гоблин, но все равно зови. Пригодится. Кстати говоря, под шумок можно будет попробовать его и… того.
– Ну, смотри у меня, – вождь грузно приподнялся на лапы. – Если… если вдруг окажется, что я зря Большой Костер распалил…
– Не окажется, – буркнул Ыыгыр. – Особенно если ты сейчас выдашь Одноглазому Тюлле связку динамита и пошлешь его к Эмврийскому холму. Там железка как раз так хорошо заворачивает…
– Сам знаю, – огрызнулся вождь. – Ты лучше того… еще одного орла попробуй поймать.
– А на пень он мне сдался, на ночь глядя?! – осведомился шаман. – Я уж тогда попробую нетопыря поймать.
– Тоже… э-э, правильно, – сказал вождь. – Ты главное, того, действуй.
– Непременно поймаю, – прошипел шаман, глядя вслед вождю. – Дождусь, когда ты речь перед Большим Костром толкать начнешь, и насру тебе на бошку! У-урыл!
Кристофер Ханко, парень нарасхват
– Мистер Ханко?
Что-то последнее время слишком много народу начало обращаться ко мне излишне официально. Куда делось старое доброе: «Пойдем, старина, пропустим стаканчик, другой»?
Я медленно обернулся. М-да, давненько ко мне не обращались люди в синей форме.
– Не узнаете меня?
– Признаться, не с первого взгляда, капитан, – отозвался я. – Кстати, поздравляю с повышением. В той долине вы были еще лейтенантом.
Они тогда появились очень вовремя для нас – мы как раз решали, хватит патронов на две хорошие атаки или с нас будет достаточно одной. И тут, словно в дешевой сказке, появилась та самая кавалерия из-за холмов.
– Можно просто Патрик, – улыбнулся кавалерист.
– Тогда – просто Крис.
– Идет.
– Вы с бронепоезда? – кивнул я в сторону станции.
– Нет, – капитан скривился. – Я еще не настолько выжил из ума, чтобы передвигаться по Пограничью на этом чадном сундуке.
– Да, этот венец цивилизации на наших диких просторах смотрится… несколько непривычно.
– Надеюсь, он успеет убраться отсюда, прежде чем по-настоящему запахнет жареным, – сказал Мигер. – К сожалению, не могу сказать того же о себе.
– Сэр… прости, Патрик, а что вообще за каша заваривается в нашем тихом захолустье? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал при этом как можно более естественно. – Бронепоезд… солдаты, какие-то господа чуть ли не из самого Вашингтона… по городу ходят самые невероятные слухи.
– Например?
– Ну, два последних, которые мне довелось услышать – что в Запретных Землях нашли золото, хотя, по правде говоря, найти его просто, куда сложнее унести. И что правительство решило, наконец, объявить войну Союзу Племен.
– Последнее, – вздохнул Мигер, – похоже, скоро произойдет вне зависимости от желаний господ чиновников.
– О да, – кивнул я. – Сам факт появления этого, как ты выразился, чадящего сундука будет воспринят большинством вождей как личное оскорбление.
– Будь моя воля, – начал кавалерист, – я бы заставил этих беременных мулов-пехотинцев… – он резко оборвал фразу, скрипнув напоследок зубами.
20 
